Меню
16+

Общественно-информационное издание «Просто газета»

Амурская область
28 марта 2024, чт 2024.03.28 21:47:59
16+

Общественно-информационное издание «Просто газета»

"Мой край"

"Мой край" - история Приамурья

«МОЙ КРАЙ» раскрывается в «Просто газете»

«Просто газета» выделяет страницу для публикации материалов известного краеведа, автора многих книг про нашу с вами малую Родину — Приамурье. Рубрика, которую мы открыли еще в 2012 году,  так и называется «МОЙ КРАЙ. Валентин Голубев».

Приятного и полезного вам чтения!

 

Как рос город Белогорск

В 1926 году 4 января на Дальнем Востоке произошло районирование. Вместо губерний и уездов вводилось областное и районное территориальное управление. Был образован Дальневосточный край, включавший в себя 9 округов, и в том числе и Амурский округ. В него вошло 11 районов: Александровский, Амуро-Зейский, Екатекрино-Никольский, Завитинский, Ивановский, Мазановский, Михайловский, Свободненский, Селемджино-Буреинский, Тамбовский, Хингакно-Архаринский.

Александровский район раскинулся на землях бывших Томской, Верхне-Белой, Черемховской, Тарбогатайской и Верненской волостей с населением 53684 человек и площадью пахотных земель 1122760 десятин. Центром района было учреждено село Александровское (Белогорск). Всего в район входило свыше 90 населённых пунктов. Это была довольно большая территория, раскинувшаяся от реки Селемджи на севере и до села Березовка на юге, от реки Зея на западе и до реки Алеун на востоке. Село Александровское было переименовано в город.

Первым председателем Райисполкома стал бывший забайкальский казак, активный участник гражданской войны Кобылкин П.Т. В городе Александровском расположился и Райком коммунистической партии во главе сначала с Ершовым, а затем с Игумновым. В районе было тогда 373 коммуниста. Действовала и комсомольская организация, в которой было 592 человека и 143 кандидата. Из них рабочих – 487.

Имелась в районе и пионерская организация из 19 пионерских отрядов, в которые входило 595 пионеров, Домом пионеров которых было здание Александровской церкви.

После образования города началось расширение его. Железнодорожная станция Бочкарёво и прилегающие к ней улицы станционного посёлка были включены в город.

Учитывая то, что в город стали приезжать многие переселенцы из западных областей страны, было разрешено им заселять западные и южные земли бывшего подсобного хозяйства «Смычка» (район Горы). Туда же было перенесено городское кладбище (район улицы Мостовая). .

Для строительства собственного дома семьям переселенцев отводился земельный участок, а на ж/д станции выделялись лес, доски, кирпич для печей и толь для накрытия крыш. Кроме того семьям переселенцев выделялась строительная бригада, которая за счёт станции и строила дом. В конце 20-х – начале 30-х годов на «Горе» появились целые улицы, на которых и стали жить переселенцы. Образовался новый микрорайон – Сосновка. Рядом с закрытым сельским кладбищем в Сосновке начал строиться целый жилой массив из двухэтажных деревянных домов, в которые поселялись работники станции.

В тридцатые годы развернулось большое строительство в южном районе города. Там строились хлебокомбинат и мелькомбинат со своими посёлками и инфраструктурой.

Планировалось и строительство на востоке от города дальше по улице Кирова. Но помешала война. Тем не менее, сразу за восточной границей города началось строительство военного госпиталя, а затем авторемонтного завода.

Интересно прочитать воспоминания нынешнего почётного гражданина города Белогорска Петра Александровича Кононенко, который приехал в наш город в 1945 году вместе с артиллерийским полком для участия в войне против Японии. После окончания войны Кононенко решил остаться на сверхсрочную службу в полку и не стал демобилизоваться. Его полк был размещён за восточной границей города.

Вот как он описывает восточную часть города.

«По улице Кирова дома заканчивались по правой стороне при выходе из города в сторону Благовещенска маленьким домиком, а с левой стороны двухэтажным деревянным домом в районе остановки «Госпиталь» (ныне уже снесён). За этим домом стояли две круглые фанзы, а за ними — окопы, окружавшие въезд на территорию госпиталя. Госпиталь охранялся солдатами из выздоравливающей команды. Караул находился у проходной.

В сторону города около 2-этажного дома располагался небольшой рынок, называвшийся «ефрейторским пятачком». Здесь торговали и обманывали друг друга, кто как может.

Рядом с госпиталем располагались поля питомника, а за питомником стояли один краснокирпичный двухэтажный дом и два или 3 деревянных барака. Это были казармы и столовая воинской части и белое здание. В них после войны располагался концлагерь для пленных японцев. В здании 9-ой школы размещался их госпиталь. От 9-ой школы и ул. Школьной фактически и начиналось село Высокое, которое тянулось до реки Кирьянихи. За Кирьянихой находилось сельской кладбище, а за ним мотороремонтный завод (Амурсельмаш) и мясокомбинат.

По левой стороне улицы им. Кирова за госпиталем в конце Набережной и начала улицы 9 Мая на берегу реки стояла наша парковая батарея 757-го артполка и штаб полка. Там была кирпичная казарма (на берегу реки) и гараж, пекарня и склад ГСМ у дороги, штаб и склад ПФС и вещевой склад, а также артмастерская, за складом ЛТЧ связи города. Там же стояло и несколько домов жителей. Дороги и улицы были покрыты гравием, асфальта не было.

По той же стороне улицы Кирова от последнего домика (в одно время где-то в 51 или 52 году в этом домике размещался Совет военных охотников, председателем которого был Губа Николай) были поля городского плодопитомника, где сеяли кукурузу. Там на проходной был большой навес на столбах и большие коновязи для лошадей. Там, где сейчас стоит полк связи, стоит здание, построенное в 1961 году. Там был косогор. Я его планировал бульдозером. Там построили комендатуру, а впоследствии и все остальные дома полка.

Затем началась застройка зданиями с левой и правой стороны улицы. Земля плодопитомника была передана под строительство жилья для горожан.

После на территории лагеря пленных японцев разместили 757 полк, а после расформирования полка здесь была в 1950 году размещена десантная часть комдива Маргелова.

Пустырь от военгородка до продовольственных складов был тоже вскоре застроен. В районе продовольственных складов стояло 2 или 3 барака, в которых проживали служащие продовольственных складов.

В районе улицы им. Ломоносова был пустырь. Там рабочие рембазы садили картошку. Улицы Мастерской не было, там был тоже пустырь. С ростом рембазы вниз по улице Чехова стояло 4 барака и 5-ый назывался пересыльным. Всё это со временем было снесено, и теперь по улице Чехова стоят новые здания. По улице справа за ремзаводом было озеро, которое засыпали в семидесятые годы и поставили пятиэтажные здания. Ниже рембазы были военные склады автомобилистов и танкистов, где произрастал орешник. Сейчас здесь растут высокие сосны. Это мы их возили из-под Нового Быта и садили здесь.

Автобусы до 50 года на рембазу не ходили. Там, где сейчас стоят дома №№300, 302 и другие были вырыты окопы, напротив проходной военных складов стоял деревянный дом. Это был медпункт склада и караулка. Пустырь тянулся до Базы 57. За складом в сторону села Высокого было чистое поле. Там в косогоре были вырыты землянки для зенитчиков, а также склад ГСМ. Затем эта территория постепенно заселялась уже после 1955 года».

С тех пор многое изменилось в городе, который растёт, невзирая на все трудности нашего времени.

* * * * *

ИЗ ИСТОРИИ ГОРОДСКОГО ПАРКА

В 1937 г. Куйбышевским Горсоветом было принято решение об образовании городского парка культуры и отдыха. Местом для закладки парка была выбрана сосновая роща по улице Кирова. Весной 1937 г. были начаты работы по озеленению будущего парка: подсаживались саженцы сосен вокруг большой поляны, строилась деревянная ограда. Но вскоре все работы почему — то были остановлены.

И снова среди сосен бродил городской скот, втихомолку высыпался жителями ближних домов мусор. Газета «Сталинское знамя» писала в 1939 г: «...к этой зелени возмутительно небрежно стали относиться люди: в деревья заколачивают гвозди, прибивают колючую проволоку, сдирают кору, рубят, отчего гибнет ежегодно не один десяток сосен».

Депутаты Горсовета в 1939 г. обратили внимание на состояние городского парка и приняли решение о благоустройстве его территории.

На большой поляне был разбит стадион, на котором целыми днями ожесточённо сражались в футбол мальчишки города, гоняя по траве тряпичный мяч. По выходным дням на стадионе шли товарищеские встречи по футболу и волейболу городских спортивных обществ «Спартак», «Динамо», «Молния», «Стрела», «Локомотив» и «Буревестник». Напротив поля из досок и столбов была сколочена неказистая трибуна, рядом с которой была расположена волейбольная площадка. По периметру стадиона была устроена беговая дорожка, на которой сдавали нормы ГТО юноши и девушки. В разных частях парк были установлены скамейки для отдыхающих, проложены тропинки.

В парке было запрещено пасти скот, портить и рубить деревья. При входе в парк были поставлены киоски, где продавались квас и другие прохладительные напитки, а также мороженое. В глубине парка была сооружена летняя эстрадная площадка для выступления художественной самодеятельности. Планировалось проведение электричества на территории парка и устройство качелей и городошной площадки.

Чтобы уберечь зеленые насаждения, Горсовет призвал учащихся школ города и комсомольцев организовать шефство над парком.

Для постоянного присмотра над парком Горсовет ввёл ставки директора парка, сторожа и двух рабочих. К сожалению, мы не знаем теперь имена этих людей, но след свой в истории города они оставили — парк культуры и отдыха, который постепенно превращается в нашем городе в оазис культуры.

Говорят, что у того, кто не знает свою историю, нет будущего. Это утверждение никак не относится к Валентину Парфирьевичу Голубеву. Учитель, преподаватель истории, лауреат Всесоюзной педагогической премии имени Надежды Крупской, амурский краевед, автор семнадцати книг о нашей малой Родине, депутат Белогорского районного Совета народных  депутатов – это всё о нем.

Шесть лет назад он выпустил в свет свою первую книгу — "Куйбышевцы — фронту". А потом были  сборники: "Шли на Томь-реку крестьяне…", "Наш район", "Топонимика г.Белогорска и Белогорского района".

А сейчас Валентин Парфирьевич своими знаниями делится  с читателями «Просто газеты». 

В НАЧАЛЕ 1945 ГОДА

 

 Первый номер районной газеты «Сталинское знамя» вышел 1 января с передовицей, которая подводила итоги работы района и города в 1944 году.

 Рабочие, колхозники и интеллигенция нашего города и района в 1944 году самоотверженно работали над тем, чтобы лучше и больше снабжать Красную Армию всем необходимым.

 Передовые предприятия города досрочно выполнили годовые планы. К ним относятся 6-я дистанция сигнализации и связи (начальник Егоров), артель «Челюскин» (председатель Бондарева), артель «Ударник» (председатель Колесник).

Работники 6-го отделения движения и паровозной службы завоевали первые места на Амурской железной дороге. Коллективы Лохвицкой и Кругловской МТС намного перевыполнили план ремонта тракторов.

 Колхозники, несмотря на неблагоприятные погодные условия, повысили урожайность хлебов, сдали государству сотни тысяч пудов зерна, овощей, картофеля и животноводческой продукции.

 Стахановцами военной поры стали:

Ольга Берчук – бригадир фронтовой бригады, артель «Челюскин».

Купин – бригадир молодёжной бригады паровозного депо.

Пыкин А.И.- председатель колхоза им ОКДВА.

Дыма К.А. — председатель колхоза «Новая жизнь».

Мошна М.Д. — председатель колхоза «Свобода»

Хомутова Е.А. — бригадир овощеводческой бригады колхоза им ОКДВА.

Назаренко Г.Ф., Ястребков Н.Д., Тарасенко Ф.Т., Горобец П.Н., Скрынник Д.Г., Мокров И.А. — бригадиры лучших тракторных бригад.

Помпа Г.Т., Войтенко Н.И., Мокрин И.П. — лучшие трактористы.

 Красная Армия изгнала немецких захватчиков из пределов нашей страны. Наступило время решающих боёв, когда враг будет уничтожен в своём логове.

- Будем же трудиться в новом году с ещё большим напряжением сил, чтобы быстрее наступил желанный миг Победы.

 Труженики района принимают повышенные социалистические обязательства в труде в честь будущей Победы.

 «Вступая в новый, 1945 год, я обязуюсь свои знания передавать молодым рабочим, работать только отлично, не допуская перебоев в подаче электроэнергии, по-лунински ухаживать за порученным мне хозяйством и инструментом, — даёт слово старший электромонтёр городской электростанции Бокан.

 - В 1945 году я обязуюсь работать ещё лучше, чем в 1944 г, оказывая этим повседневную помощь нашей героической Красной Армии в окончательном разгроме немецких захватчиков,- заявил механик ШЧ-6 Артышевский.

 - Мы, коллектив паровозных бригад нашего паровоза, соревнуясь на протяжении 1944 года, выполняли и перевыполняли заданные государственные измерители, в отдельные сутки доводили пробег паровоза до 500 км и выше, работаем без брака и межпоездного ремонта, увеличиваем полезную работу паровоза, сокращаем время экипировки. Вступая в новый 1945 год, мы даём обязательство, что достигнутые нами показатели в работе в 1944 году закрепим и будем так работать на всём протяжении 1945 года,- даёт слово старший машинист-стахановец Завёрткин.

 

 В этом же номере газеты был помещён материал о земляке Сергее Кирилловиче Шевченко, бывшем ученике школы №61, а затем ФЗУ.

 «Многие помнят Сергея по совместной работе в паровозном депо и железнодорожной больнице, где он работал слесарем. Из больницы он ушёл в ряды защитников Родины. С тех пор гвардии старший сержант Сергей Шевченко находится на фронте.

 В одном из своих писем с фронта он писал:

 «Здравствуйте, мои дорогие папа, мама и Юрочка! Поздравляю вас с 27-ой годовщиной Великой Октябрьской революции и желаю вам доброго здоровья. В минуты затишья я спешу сообщить вам немного о себе, о своей боевой жизни. Прежде всего, сообщаю вам о том, что я здоров и веду дальнейшую борьбу с немецко-фашистскими захватчиками.

 Дорогие родители!

 С этим письмом высылаю поздравление командира части в связи с благодарностью тов. Сталина, которую я получил за участие в освобождении г. Риги. Помните, что ваш сын Сергей бил, бьёт и будет бить фашистских извергов до полного их уничтожения».

 В письме было вложено поздравление командира части в связи с вручением Сергею Шевченко благодарственного письма Сталина.

 В номере газеты за 4 января печатается призыв трактористов, рабочих и служащих Старо-Бёшевской МТС на Украине о развёртывании Всесоюзного социалистического соревнования по ремонту тракторов и сельхозмашин.

 Работники Кругловской МТС немедленно поддержали призыв украинских трактористов.

 В номере газеты за 7 января печатаются постановления Правительства о награждении учителей Куйбышевского района.

 Ковалёва Вера Павловна, учительница СШ №1 была награждена медалью «За трудовую доблесть».

 Орлова Анна Михайловна, учительница Возжаевской средней школы награждена медалью «За т рудовое отличие».

Санжаровская Галина Петровна, завуч и учительница СШ №1 была награждена медалью «За трудовое отличие».

 В конце января газета сообщила о трудовом подвиге смены инженера Шумило и дежурного Лихолетова на железнодорожной станции, которые в ночь с 23 на 24 января так организовали работу, что все поезда были отправлены по графику, а два из них были обработаны скоростными методами. Особенно отличились в труде работники этой смены Сильников и машинист Леонов. Они выполнили план формирования поездов на 130%.

 В эту ночь хорошо потрудилась смена пункта технического осмотра, руководимая Лысенко, приёмщиком поездов Еськовым и старшими стрелочниками Мельницким и Новиковым.

 

ПОЧИН КОЛХОЗНИКА БОЛДАРЕВА

Приближалась весна 1944 года. Колхозники начали подготовку к весенней посевной кампании. Ремонтировалась изношенная техника. Трактора уже достигли предела в своём износе. Все они срочно нуждались в капитальном ремонте. А где взять запчасти для них? Над этим вопросом ломали головы все руководители Куйбышевского района. Помог город. Рабочие предприятий города в дополнительное время начали изготовление ремонтного инструмента и запчастей для ремонта тракторов. Работники МТС вздохнули с облегчением и с ещё большим усердием начали ремонт сельхозтехники.

 Одну проблему решили. Но всплыла вторая проблема: нехватка семян овощей. Мало было семенного картофеля. Почему? Потому что картофель стал в деревне и в городе вторым хлебом. Где взять семена? Над этой проблемой ломали головы работники Райкома партии и Райисполкома.

 И, как всегда, в трудную минуту выручил район трудовой почин семьи колхозника Болдарева Н.И. На семейном совете Болдаревы решили помочь семенами своему колхозу. Они выделили из своих запасов более полтонны семенного картофеля и много семян овощных культур.

 29 января 1944 года все колхозники села Чернетчено собрались на общее собрание. С большим вниманием они выслушали доклад первого секретаря Райкома партии Ёлкина «О текущем моменте и подготовке к севу 1944 года». Подробно рассказав о героических победах Красной Армии на фронтах Отечественной войны, тов. Ёлкин заострил внимание на неотложных задачах своевременной подготовки и проведения весеннего сева 1944 года. Он рассказал о патриотическом почине семьи Болдаревых, которая сдала родному колхозу более 600 кг семенного картофеля и много разных семян овощных культур.

 Это сообщение глубоко взволновало колхозников. Слова попросил пожилой колхозник Алексей Таран. Он сказал:

 - Наш колхоз «Красный Октябрь» также нуждается в семенах. И, следуя патриотическому почину семьи Болдаревых, я сдаю родному колхозу центнер картофеля, 200 граммов семян капусты, полкило семян огурцов, свёклы и лука.

 Примеру семьи последовала Пискун Валентина, заявившая, что даёт колхозу 3 кг лука, 2 кг семян тыквы, 1 кг семян капусты и другие семена.

 10 пудов картофеля и сотни граммов других семян решила дать колхозу семья колхозного счетовода Тимошенко.

 Горячо откликнулись на призыв семьи Болдаревых и другие колхозники села.

 Вместе с этим собранием наметило и политические мероприятия, которые обеспечивали быстрейшую подготовку к севу, и вызвало на соревнование колхоз «Путь вперёд».

 Славный почин семьи Болдаревых нашёл живейший отклик среди колхозников артели «Герой труда». В течение двух дней здесь было собран 13 центнеров семенного картофеля и 25 кг семян тыквы.

 31 января состоялось собрание и в колхозе «Декабрист». И здесь обсуждался почин семьи Болдаревых. Пример этой семьи горячо поддержали некрасовские колхозники. Конюх колхоза Степлинский первым взял слово. Он заявил, что даст родному колхозу центнер семенного картофеля.

 - У меня есть ещё и другие семена овощных культур, завтра я выделю для колхоза несколько килограммов,- пообещал он.

 Каждая семья в колхозе «Свобода» помогла своему колхозу в изыскании семян из личных запасов. Степанченко Яков и Сидоренко Евдокия сдали по центнеру семян картофеля и много семян овощей.

 Их примеру последовали колхозницы Миргород Т. и Никоненко А., которые сдали родному колхозу из своих запасов по 1,5 кг семян тыквы, по центнеру картофеля, много семян лука, чеснока, огурцов. Было собрано 30 кг семян овощных культур.

 Колхозники с/а им. Кирова тоже изыскивали на месте  недостающие семена овощных культур. Там тоже прошло собрание. Была создана семенная комиссия, которая начала сбор семян. Колхозник Фёдор Шевко сдал колхозу 12 кг семян тыквы.

 - Прочитав обращение семьи Болдаревых, колхозники с/а «Гуртовапраця» (с. Кустанаевка)

Филиппченко, Крутько,Беседина и Войтенко приняли горячее участие в сборе семян из своих личных запасов. Они сразу внесли родному колхозу по 50 кг картофеля, а также семена тыквы, фасоли, свёклы, огурцов и т.д.

 Многие колхозники вспомнили о том, что картофель можно было садить верхушками клубней, глазками и даже ростками.

 План посадки овощей в районе и в городе был перевыполнен.

 Подводя итоги подготовки к посевной кампании 1944 года, бюро Хабаровского крайкома партии и исполком краевого Совета признали победителями в соцсоревновании Куйбышевский район Амурской области, Лохвицкую и Кругловскую МТС, колхоз им ОКДВА и зерносовхоз Амурский, которым были вручены Красные Знамёна и большие денежные премии.

 И это — благодаря энтузиазму тружеников сельского хозяйства.

 

 

 МАЛЕНЬКАЯ ТРУЖЕНИЦА

 (рассказ о самой маленькой работнице колхоза в Златоустовке в годы войны Пальченковой Клавдии Григорьевне)

Клава Носова родилась в многодетной семье, состоящей из 18 детей в с. Златоустовке Куйбышевского района. В 1941 г. ей исполнилось 7 лет, и она пошла в школу. Уже шла война. Многих мужчин призвали в армию. Остались в селе почти одни женщины и подростки. Отец Клавы не подлежал призыву по возрасту и работал кузнецом. Теперь он стал работать от рассвета до заката.

 Кому же убирать урожай? – думал председатель. Пришлось ему обратиться к немногочисленным ученикам местной начальной школы. Решили, что после уроков дети по мере сил будут помогать колхозу. Мальчишки сразу были определены на телеги, а девочки в девчачью бригаду, которую председатель направлял, когда нужно в помощь женщинам.

 После призыва последнего конюха встал вопрос: кому смотреть за конями? Поставили на это дело маленькую Клаву. Она с ранних лет всё тёрлась возле лошадей, знала их повадки и клички.

 Весь день кони были в работе, а Клава до обеда – в школе. К вечеру она, сделав уроки, уже встречала лошадей, кормила и поила их, а затем выгоняла табун вниз на берег реки в ночное. Там кони отдыхали, наедались, чтобы на следующий день снова трудиться. Командовал табуном жеребец Воронок.

 Рано утром Клава, выпив кружку молока, спешила по росистой траве на берег реки, где ловила Воронка, садилась к нему на шею и гнала лошадей на колхозный двор. Там коней уже ждали колхозники. Клава добросовестно исполняла свои обязанности, несмотря на небольшой возраст. Но в их семье все дети были приучены к такому труду, иначе без труда не прожить, считали мать и отец.

 Однажды в одно июльское утро Клава, как всегда, поспешила на берег реки. Выйдя на край обрыва, она стала вглядываться в туманные очертания прибрежных кустов. Как она не приглядывалась, но коней не было видно нигде. Туман плотно укутывал всю долину реки. Клава продолжала всматриваться, где же лошади? Наконец, она увидела их, но на другом берегу реки. Увёл их Воронок на нетронутые травы.

 Клава по тропке быстро спустилась с обрыва и побежала к берегу реки. Найдя брод, она перешла речку по горло в воде. Запрыгнув на Воронка, она погнала табун к берегу. Кони шумно вошли в воду и поплыли, пофыркивая, к другому берегу. Вот тут-то Клава чуть не потонула. Воронок с разбега прыгнул в воду и поплыл. Клава, не умевшая толком плавать, судорожно уцепившись за гриву коня, выставив голову из воды, захлёбываясь, с трудом переплыла речку.

 Лошадей Клава пригнала на колхозный двор, но даже сёстрам она не рассказала, что произошло на реке.

 Все работы, которые ей поручались, она добросовестно выполняла. В колхозе работы много, поэтому ей приходилось быть и овощеводом, и телятницей, и сторожем коней, работала на зерновом дворе и т.п.

 Она закончила 4 класса, и её родители направили учиться в 5-ый класс Васильевской школы. Но на этом её учёба закончилась, так как в Васильевке 6-ой и 7-ой классы не были набраны. Она снова вернулась в Златоустовку. Теперь она работала в колхозе полный день, и ей начисляли трудодни.

 В мае 1945 г все колхозники радостно встретили День Победы, но колхозные мужики всё не возвращались с войны. Прошло лето. Снова грянула война с Японией, правда, она была недолгой. Снова Победа, но теперь над Японией. Клаве было уже 12 лет. Она продолжала работать в колхозе.

 В 1946 г состоялось общеколхозное собрание, на котором обсуждался вопрос: кого надо наградить за доблестный труд в годы войны в тылу. Колхозники среди имен добросовестных работников назвали и имя Клавы Носовой. А 28 апреля 1947 года она была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». Так справедливо был оценён добросовестный труд маленькой труженицы.

 После окончания войны Клавдия Григорьевна продолжала работать в колхозе. Она работала дояркой на МТФ, кочегаром, заведующей зерновым двором и на других работах.

 Трудовой стаж ей почему-то начислили с 1952 года. Проработала она 40 лет. Вступила в ряды КПСС в 1970 г. Была награждена медалью «Ветеран труда» в 1999 году.

 Кажется, всё, бабушка, отдыхай, возись с внуками и внучками, но она никак не может обойтись без работы. Продолжает держать в своём хозяйстве коров, доит их, кормит, ухаживает за ними.

 А ведь ей уже более 80 лет стукнуло!

ОДИН ДЕНЬ В ТЫЛУ

(по страницам газеты «Сталинское знамя»)

 

Боевые дела вагонников

 

 Коллектив вагонного депо 30 октября 1942 года в предоктябрьском соревновании взял обязательства октябрьскую программу по ремонту вагонов закончить к 30 числу октября. Слово сдержано. Сегодня октябрьская программа по среднему ремонту будет закончена.

 Образцы боевой работы показали плотники Соколов и Бажанов. Они ежедневно выполняли задания на 270 – 300%. Прибывшие на пункт осмотра вагонов тт. Ордынский и Яков Минин быстро освоив плотницкую работу, сейчас перевыполняют работу на 150-200%.

 Хорошо поработали клепальщик Василько и его ученик Токарев, которые вдвоём выполняли работу за четверых, ежедневно давая по три нормы. Не отставали от них и автоматчики Романов и Осипчук, ранее работавшие осмотрщиками вагонов.

 Не считаясь со временем, трудятся кровельщики Маразанов и Иванов. Они по 16 часов, не уходя с производства, выполняют срочные заказы. Их норма выработки 200 – 300%.

 Среди вагонников ходила плохая слава про Зайцева. Он зарекомендовал себя недисциплинированным. Тогда кровельщики Маразанов и Иванов решили обучить Зайцева кровельному делу. И теперь он вместе с другими кровельщиками показывает образцы стахановского труда.

 Большую роль в ремонте вагонов оказывает мастер орденоносец Алексей Горобенко.

 

 На мясокомбинате

 

 Стахановский коллектив мясокомбината по-прежнему держит 1 место в социалистическом соревновании. На сегодня здесь октябрьская программа перевыполнена наполовину. Значительно перевыполнено и десятимесячное задание. Коллектив мясокомбината взял обязательство завершить выполнение годового задания к 1 декабря 1942 года.

 

 * * *

 25 октября закончить месячную программу брала обязательство артель «Челюскин». Обязательства с честью выполнены. На 25 октября программа была выполнена на 109%. А сейчас артель выпускает продукцию сверх плана.

 

 На призыв коллектива мясокомбината

 

 Вчера на мелькомбинате собрание работников пожарной охраны обсудило обращение Куйбышевского мясокомбината о помощи индустриальным рабочим городов Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре к 25-ой годовщине Октября картофелем и другими овощами.

 Выступившие на собрании тт. Валюта, Маркин, Шилов и другие единодушно поддержали мясокомбинатовцев, внесли предложение с подсобного хозяйства отправить в эти города 2 вагона картофеля и организовать сбор картофеля среди индивидуальных собственников огородов.

 Тут же на собрании тт. Малюта, Маркин, Шилов и другие изъявили желание выделить из своих запасов рабочим Хабаровска и Комсомольска по 1 кулю картофеля бесплатно и призвали других последовать их примеру

 

В колхозе «Герой труда»

 

30 октября в колхозе «Герой труда» состоялось собрание членов колхоза. Колхозники с большим интересом прослушали доклад начальника политотдела Лохвицкой МТС т. Коробова о текущем моменте и об очередных задачах помощи фронту.

 После доклада слово взял бригадир тов. Зотов. «Немцы разоряют и грабят нашу страну, надо с ними расправиться. А чтобы быстрее разгромить и уничтожить фашистскую гадину, нужно усилить нашу помощь фронту». Он предложил объявить декадник по сдаче хлеба государству с тем, чтобы к 5 ноября выполнить все обязательства перед советским государством, перед Родиной. Предложение Зотова было поддержано всем колхозниками.

 Здесь же было решено открыть с 1 ноября вывозку зерна, для чего поставить 30 подвод и делать в день не по 2 рейса, а по 3 рейса. Увеличить на 1 рейс и прогон автомашин. В целях поощрения лучших людей по вывозке зерна транспортной бригаде Панасюка было вручено переходящее Красное Знамя и денежная премия 300 рублей.

 Слово колхозников «Героя труда» не расходится с делом. Государственные обязательства по сдаче картофеля и овощей были выполнены досрочно. Зерновых было сдано свыше около 80%. Закончить полный расчёт с государством по зерновым и сое к 5 ноября обязательство реальное и будет выполнено лохвицкими колхозниками.

 * * *

 Райком партии подвёл итоги предоктябрьского соцсоревнования. Переходящее Красное Знамя Райкома партии и Райисполкома было вручено колхозу им ОКДВА (с. Ново-Андреевка).

 Бюро Райкома партии и Райисполком рассмотрели итоги предоктябрьского соцсоревнования колхозов, совхозов и МТС Куйбышевского района и признали победителем соревнования колхоз им ОКДВА (председатель Пыкин А.И.). Бюро РК и Райисполком также отметили, что в соцсоревновании колхозов за образцовое завершение всех с/х работ 1942 г. и выполнение обязательств о сдаче сельхозпродуктов государству добились значительных успехов и являются серьёзными претендентами на завоевание Красного Знамени колхозы «Герой труда» и «Факел Ильича» (председатели Овчаренко и Мёдов).

 Куйбышевский Горком партии переходящие Красные Знамёна вручил коллективу вагонного депо и промартели «Челюскин»

 Победителями соцсоревнования были признаны:

 - вагонное депо (секретарь парторг Паршин, председатель рабочкома Нагорный),

- промартель «Челюскин» (секретарь Перебоев,  рабочкома Мозговая).

ПОЕЗДКА   НА   ФРОНТ

   С большим энтузиазмом прошел сбор новогодних подарков для воинов Западного фронта, которые одержали блестящую победу над немецко-фашистскими захватчиками под Москвой. По всему Хабаровскому краю, в который в то время входила и Амурская область, все его жители готовили свои подарки на фронт. И рабочие, и колхозники, и служащие, и школьники,  и студенты готовили свои подарки. В посылки вкладывались письма и открытки, в которых были пламенные приветы советским воинам и пожелания быстрейшего разгрома врага. Развернулось как бы всенародное соревнование, кто больше подготовит  посылок на фронт. Когда было собрано более 30 вагонов посылок, было решено отправить на фронт и свою делегацию. В делегацию от Амурской области был включён председатель колхоза «Герой труда» Куйбышевского района Амурской области Овчаренко.

Наконец, состав с подарками пришёл на станцию Куйбышевка-Восточная. Делегаты заняли пассажирский вагон и поехали под Москву.

   Вот что рассказал потом после возвращения с фронта сам Овчаренко.

   «Москва осталась позади. Две машины на полном газу рвутся вперёд. Там, где-то далеко – фронт, и на одном его участке бьются за Родину гвардейцы-белобородовцы из 9-ой гвардейской стрелковой дивизии, в которой было много амурцев и дальневосточников. К ним в гости мы и едем. Машины идут быстро. По правую и левую стороны дороги – лес, неподвижные в белом снежном наряде стоят сосны.

   Вдруг межу лесинами мы замечаем торчащий из снега хвост самолёта, на нём фашистская свастика. Чуть дальше обгоревшие остатки другого стервятника. Машины остановились. Мы вышли на дорогу. Перед нами -  редкий, местами искалеченный разрывами бомб лес. И в нём то там, то тут лежат бесславные  остатки «Хейнкелей», «Мессершмидтов» и «Юнкерсов». Сколько их тут? Мы насчитали их свыше 60.

   — Это работа наших зенитчиков,- объяснил нам комиссар Пашин. Как видно, воздушные подступы к Москве они охраняли зорко.

   Закончив осмотр вражеских самолётов, мы двинулись дальше. Всё чаще и чаще стали попадаться нам следы бомбёжек и полуобгоревшие остовы фашистских бомбардировщиков и истребителей.

   Наши машины поравнялись с четырьмя пожилыми женщинами. Остановились. Спрашиваем:

   — Куда идёте, мамаши?

   — До дому возвращаемся, в деревню. Недалече теперь уже.

   — Как название-то деревни?- спрашивает политрук Иванилов.

   — Даниловка.

   — Так немцы сожгли её, мамаши, всю сожгли.

   — Всё равно, сынки, взглянем хоть не пепелище. Когда уходили, закопали кое-какие вещички. Так, может, не нашли их немцы?

   Машины двинулись дальше. Они прибыли в село Покровское, находившееся в тылах боевых порядков 9-ой гвардейской дивизии. Делегатов познакомили с бойцами дальнобойной артиллерии. Затем их проводили на передний край, где Овчаренко в бинокль увидел  фашистские окопы. Им рассказали об издевательствах гитлеровцев над жителями деревень, встретились с партизанами.

    Овчаренко рассказывал в колхозном клубе о своей поездке целых два часа, показывал немецкий автомат и винтовку, данные ему в дивизии.

   С огромным интересом выслушали его отчёт колхозники артели «Герой труда», а затем в своих выступлениях обязались работать в колхозе так, как дерутся на фронте гвардейцы-дальневосточники.

   Через день в Куйбышевский район пришла большая телеграмма с фронта, в которой командир 9-ой гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Белобородов писал:

   «Секретарю Куйбышевского Райкома партии тов. Мошонкину!

   Командование, бойцы, командиры и политработники 9-ой гвардейской стрелковой дивизии благодарят рабочих, колхозников и интеллигентов, а также всех тружеников Куйбышевского района за ваши подарки.

   Ваши подарки выражают тесную связь далёкого тыла с фронтом.

   Командование, бойцы, командиры, политработники нашей дивизии, закалённые в боях с озверелым врагом – германским  фашизмом, заверяют вас и всех трудящихся вашего района в том, что мы, гвардейцы, будем бить немецких оккупантов до полного их истребления.

   Да здравствует крепкая дружба тыла с фронтом!

   Да здравствует наша непобедимая РККА!

   С боевым приветом!

   Командир 9-ой гвардейской стрелковой дивизии  генерал–майор  Белобородов.

   Военком 9-ой гв. стр. дивизии полковой комиссар Коновалов.

   Начальник штаба подполковник Коновалов».

 

   После этой поездки на фронт подарки бойцам РККА продолжались собираться все годы войны.

 

 

ПИСЬМО С ФРОНТА КОМСОМОЛЬЦАМ ГОРОДА

 

   Несколько минут тому назад закончился кровопролитный бой с заклятой немчурой, которая, несмотря на огромные потери в живой силе и технике, рвётся на юг к Бакинской нефти и горам Кавказа. Бой окончился нашей победой. Враг далеко отброшен и отчасти уничтожен. В этом  жарком бою с немецким фашизмом героически дрались Куйбышевские комсомольцы (город Белогорск).

   Бывший рабочий паровозного депо, призванный в своё время в армию, Шишкин Александр. Таких, как он, бывшего бригадира паровозного депо, ныне наводчика орудия, Бондаренко Володи, бывшего секретаря комитета ВЛКСМ паровозного депо, ныне политрука роты, Коваля, бывшего слесаря вагонного депо, ныне сержанта-наводчика орудия, и других хорошо знают не только бойцы, но и командиры-фронтовики. О их боевых делах должны знать родные и друзья и товарищи по производству, а также весь куйбышевский комсомол, который воспитал таких героев. Он ими должен гордиться.

   Эти товарищи, работая на производстве, давали до призыва в армию высокую производительность труда. Их имена славились как лучшие работники производства. В данный момент, когда решается судьба Родины на полях сражений, эти патриоты проявляют невиданный героизм и жестоко расправляются с врагом.

   На орудие двигалось 17 гитлеровских бронированных чудовищ. Наводчик Шишкин Саша не дрогнул, он выкатил своё орудие на открытую позицию и первым же снарядом подбил вражеский танк. Вторым выстрелом он зажёг второй. Остальные танки в замешательстве повернули назад. Танковая атака противника была отбита. Боевые дела Шишкина командование высоко оценило и представило его к высокой награде.

   Младший политрук Бондаренко, будучи ранен, не ушёл с поля боя, он продолжал разить вражескую нечисть, а когда в жарком бою был тяжело ранен командир роты, Бондаренко принял командование роты на себя и командует ею до настоящего времени.

   Так же уничтожил немецкий танк сержант Коваль.

   Мужественно сражался с фашистскими детоубийцами рабочий паровозного депо сержант тов. Морев. Работая связистом, в самых трудных условиях, не считаясь с опасностью, презирая смерть, он своевременно восстанавливал связь. 17 августа  в боях за станцию Н. он был тяжело ранен вражеской миной. Товарищ Морев до последнего вздоха был безгранично верен своей матери-Родине и верил в правоту нашего дела, что враг будет разбит. Умирая, Морев сказал: — Вперёд, товарищи! Отомстите фашистскому зверю за мою смерть!

   Эти героические дела комсомольцев–фронтовиков должны воодушевлять комсомольцев и молодёжь города на высокую производительность труда.

   Всё – для фронта, всё – для полного разгрома врага! Таким должен быть девиз всех жителей города Куйбышевка-Восточная.

   Расскажите о них через газету «Сталинское знамя» всем трудящимся  города и особенно комсомольцам, воспитывайте молодёжь на этих героических примерах своих товарищей.

 

   С боевым приветом!

   Бывший секретарь Горкома комсомола – старший политрук

М.К. Михайловский.

Октябрь 1942 года

 

 ПОДАРКИ  -  ФРОНТУ

 

   Первыми послали свои подарки бойцам Красной Армии студентки Благовещенского педагогического института. Они вложили в свои небольшие посылки конфеты, печенье, папиросы и табак, подворотнички, тёплые шерстяные перчатки и носки. В каждую посылку они вложили письма с пожеланиями уцелеть в жестоких боях и предложения вести переписку с ними дальше.

   Представляете, какое настроение было у наших солдат, когда они получали эти небольшие посылки.

   С течением времени такие посылки стали посылать на фронт домохозяйки, работницы предприятий и учреждений, колхозницы сёл, ученики школ.

Это движение вскоре охватило всю Амурскую область и Хабаровский край. Тысячи посылок стали отправляться из сёл и городов Примурья на фронт. Движение посылочников переросло вскоре в мощное общенародное движение по сбору тёплых вещей для воинов фронта.

Районная газета «Сталинское  знамя» из номера в номер помещала материалы о сборе посылок на фронт.

   15 февраля 1942 года в заметке «Тёплую одежду Красной Армии газета сообщает о том, что среди рабочих паровозного депо сбор тёплой одежды для бойцов действующей армии шёл полным ходом. Машинист паровоза Купин, ранее уже сдавший полушубок и несколько тёплых вещей, пришёл в комиссию по сбору и сдал дополнительно новую пару валенок. Его примеру последовали и другие машинисты.

   Колхозники артели «Герой труда» дружно проводили сбор тёплых вещей. Колхозница Завгородняя принесла новый полушубок.

   — Примите этот полушубок. Он – тёплый, а нашим дорогим бойцам нужно потеплее одеваться. Пусть носят на здоровье, а мы здесь как-нибудь обойдёмся.

   Ватные брюки принесли колхозники Уманец, Пономарёв, Карпусенко, Смолина, Кучер.

   Рабочие и служащие мелькомбината массами сдавали тёплые вещи для бойцов Красной Армии. За последнее время здесь было собрано 110 метров мануфактуры и 80 кг ваты. Из этого может быть пошито 20 тёплых фуфаек и 210 ватных брюк.

   Много тёплых вещей было сдано для бойцов фронта коллективом работников, где секретарём партбюро был тов. Шмелёв: 20 пар валенок, 14 пар ватных брюк, 4 тёплых пальто, 4 шерстяных свитера и многое другое сдали они.

   В колхозе им. Чкалова (с. Успеновка) было собрано 42 тёплых вещей. Сдавая свой полушубок и шапку-ушанку, колхозник Романюк сказал: «Мы ничего не пожалеем для наших защитников. Примите же мои вещи. Пусть теплее станет нашим солдатам в боях».

   На аккумуляторном заводе в январе 1942 года было собрано 28  тёплых вещей, среди них – 2 полушубка, меховые унты, несколько пар тёплых брюк, 4 пары тёплых рукавиц и другие зимние вещи.

   На товарном дворе станции Куйбышевка-Восточная принимались тёплые вещи и посылки центральным складом в любое время суток.

   Рабочие мелькомбината послали защитникам Родины 40 кг печенья, 30 кг копчёной колбасы, туалетное мыло, 20 флаконов одеколона, 100 подворотничков, 15 жареных кур и 20 кг солёного сала.

Амурторг города отправил посылки, в которые были вложены десятки килограммов печенья, колбасы и много тёплых вещей.

   Колхозники  района в своих посылках отправляли доблестным воинам сало, домашнее печенье и колбасу, жареные котлеты, пирожки и булочки, сливочное масло.

   Колхоз им ОКДВА (с. Ново-Андреевка) подготовил к отправке посылку весом в 120 кг. Кроме этого колхозники организовали около 50 индивидуальных посылок.

   Много посылок приготовили колхозники сельхозартели «Нива» (с.  Комиссаровка), «Новый Свет» и другие колхозы.

   Бойцы и командиры фронта, получая эти посылки, отправляли в наш район благодарственные письма. Вот одно из таких писем, полученное железнодорожниками:

   «Дорогие товарищи! В числе других командиров и бойцов я получил новогодний подарок с вашим коллективным письмом. Вы не можете себе представить, как на фронте приятно получить подарок из тыла. Несмотря на то, что мы абсолютно ни в чём не нуждаемся, всё, что вложено в посылку, кажется особенно вкусным, а вещи особенно приятно носить. Раскрывая посылку, радуешься, как ребёнок. Хотелось бы вам передать те жуткие картины, которые наблюдаешь, заходя в освобождённые нами сёла от вшивых фрицев, но описать это трудно. Большое и крепкое спасибо вам за посылку!

   Подполковник – Л.Ю.Рабинович»

   А вот ещё одно письмо с фронта, которое пришло в коллектив, где начальником был тов. Криволапов.

       «Дорогие товарищи! Получив ваши скромные подарки, мы — бойцы Западного фронта части майора Циташвили, сердечно благодарим вас за тёплую заботу о нас. Мы знаем, что только у нас в стране, где армия является плотью народа, возможна такая тёплая связь армии и тыла. Ваша упорная работа по укреплению тыла помогает нам  громить немецких фашистов, вливает в нас новые силы и ведёт нас на новые подвиги. Идя в бой, мы уверены, что победим, потому что чувствуем, что вы всегда с нами, дорогие товарищи.

   Мы гордимся тем, что на нашу долю выпала задача уничтожить германских захватчиков всех до единого. Эту задачу мы выполним до конца. Мы будем драться до последней капли крови, и мы победим, потому что нас поддерживают все лучшие люди мира, они с нами в борьбе против фашизма. Каждый день мы продвигаемся вперёд, освобождая всё новые и новые населённые пункты. Мы жестоко мстим за наш народ, за нашу землю, за русскую культуру, которую захватчики топчут своими грязными сапогами».

   Выслушав это письмо, рабочие и служащие коллектива решили послать в действующую армию ещё несколько посылок. Они провели сбор денег на закупку подарков. Собрав 2200 рублей, они на эту сумму закупили пряники, колбасу, печенье, носовые платочки и подворотнички, другие вещи. Посылка была послана на фронт.

   «На днях,- пишет газета «Сталинское знамя», — рабочие и служащие коллектива, где начальником был Егоров, отправили 15 посылок с подарками к ХХIV–ой годовщине РККА. На собранные деньги они купили колбасу, пряники и предметы первой необходимости. В посылки они запаковали продукты и печенье домашней выпечки».

   Колхозники артели «Наш ответ» (с. Павловка) уже заканчивали упаковывать посылку на фронт, когда в комнату вошла престарелая колхозница Анна Жилина.

   — Не опоздала я ещё? — спросила она и положила на стол большой свёрток. — Вот тут ещё и мой подарок. Приготовила, что повкусней. Пусть кушают сынки на здоровье да бьют гадов-фашистов посильнее, а мы им уж поможем, чем можем.

   Вот с таким настроением посылали свои посылки на фронт граждане города Куйбышевка-Восточная и Куйбышевского района.

   И в этом – непобедимая сила русского народа.

 ИЗБЫ-ЧИТАЛЬНИ В ГОДЫ ВОЙНЫ

В годы войны учреждения культуры входили в подчинение заведующему отделом народного образования района. Это избы-читальни, библиотеки, клубы.

 Интересно проследить, какую роль в годы войны играли эти учреждения культуры на селе.

 В те годы можно было видеть на дорогах района телеги с кинопередвижками, которые приезжали в сёла и показывали по частям в избах-читальнях или в клубах кинофильмы и документальные фильмы. Так, например, в 1942 году большим успехом у сельских жителей пользовался документальный фильм «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой». Этот фильм стал наиболее посещаемым в районе. Многие жители района его смотрели 5–6 раз. Любили они также смотреть такие фильмы, как «Суворов», «Ушаков», «Смелые люди», «Секретарь райкома».

 События, которые переживал наш народ и вся наша страна, наиболее интересовали и волновали советских людей. Вечерами, после напряжённого труда на полях и на фермах колхозов, колхозники шли в клубы, Красные уголки и избы-читальни, чтобы послушать последние известия по радио, почитать газеты и журналы, поговорить друг с другом, сыграть в шахматы и шашки. Избы-читальни стали центрами деревень, пунктом боевой агитации, очагом всей политико-просветительской работы, центром патриотического воспитания колхозных масс в духе готовности своим трудом неустанно помогать Красной Армии в деле разгрома ненавистного врага.

 Во всех сёлах нашего района имелись избы-читальни, небольшие библиотеки, дома соцкультуры. Некоторые из них полностью отвечали требованиям колхозников в дни Отечественной войны.

 Хорошо, например, была поставлена политико-воспитательная работа в Некрасовской избе-читальне. Жители Некрасовки с чувством благодарности отзывались о своём избаче Евдокии Андреевне Левченко. В напряжённые дни страды она не сидела в избе-читальне, а разворачивала широкую массовую работу на полях колхоза, опираясь на поддержку учителей местной школы Баталовой, Гвоздевой, Кудрина, Сергеева, Корниенко, а также колхозников-агитаторов Назаренко и Каширова. Она проводила действенную агитацию за усиление помощи фронту, устраивала ежедневные громкие читки газет в бригадах и на полевых станах, участвовала в организации соцсоревнования между колхозниками.

 Избач Евдокия Андреевна систематически ставила квалифицированные доклады на различные темы, три из которых успешно прочитала учительница Гвоздева. Периодически, по инициативе Левченко, выпускались Боевые листки и стенгазеты. Постоянно работал при избе-читальне кружок самодеятельности, который за короткий промежуток времени сумел поставить около десятка одноактных пьес.

 Любо было войти в помещение Некрасовской избы-читальни. Здесь было сделано всё для того, чтобы пришедший туда человек смог культурно провести время. На столах были разложены шашки и шахматы, свежие газеты и журналы, стены избы-читальни были украшены лозунгами и плакатами, была и оборудована выставка «Великая Отечественная война», на стене висела круглая тарелка радио.

 Заслуженной любовью колхозников пользовались избы-читальни в сёлах Успеновка и Чернетчино (избачи Колесниченко и Шульга). Они вели с населением регулярную агитмассовую работу, разъясняли события на фронтах Великой Отечественной войны.

 Но совсем иная картина наблюдалась в других избах-читальнях. Например, всё лето и осень простояла на замке изба-читальня в селе Озеряне. Избач Шалаева в разгар посевной и уборочной кампании вместо того, чтобы развернуть кипучую политико-массовую работу на полевых санах, проработала по найму на индивидуальных огородах колхозников.

 Такая же картина наблюдалась и в Лохвицкой библиотеке. Бывшая заведующая её Кузнецова бездельничала, не организовав ни одной передвижки на полевые станы, отсиживалась дома. Вскоре сюда была назначена новый библиотекарь, но и она придерживалась тактике отсиживания.

 И такие факты были не единичны. В других сёлах района избы-читальни не работали в полную меру.

 Происходило это от того, что подбору избачей отдел народного образования не уделял должного внимания. Отсюда вытекает вывод, что районный отдел народного образования, партийные и комсомольские организации должны помочь избачам в их работе, поставить их деятельность так, чтобы она была неразрывно связана с деятельностью колхозов и мобилизовала колхозников на усиление помощи фронту.

 РАБОТА ПО-ФРОНТОВОМУ

 

 Весна 1942 года началась с невиданного ранее молодёжного движения – «Комсомол – Отечественной войне».

 26 апреля по всему Куйбышевскому району был проведён единый политдень. В этот день во всех комсомольских организациях колхозов, совхозов и МТС на вечерах молодёжи зачитывались доклады и лекции, с которыми выступили комсомольские активисты, комсорги и агитаторы. В тракторных бригадах, в колхозных звеньях, в избах-читальнях были выпущены боевые листки, стенгазеты и витрины.

 Главным итогом единого политдня в районе и в городе стало появление комсомольско-молодёжных фронтовых бригад, которые стали показывать настоящие образцы труда, возглавляя молодёжь в борьбе за досрочное окончание весеннего сева.

 Комсомолец Пётр Дунаев – тракторист колхоза «1 Мая» (с. Междугранка) по-фронтовому работал на севе. За 10 дней на своём тракторе НАТИ-СТЗ в переводе на мягкую пахоту он обработал 57 гектаров, сэкономив 89 кг горючего.

 Тракторист Константин Шкунарь из колхоза «17 лет Октября» (с. Златоустовка) первый год сел за руль «Универсала». Работая на полях своего колхоза с 19 апреля по 1 мая, он обработал 35 гектаров и сэкономил 199 кг горючего.

 Росла выработка и у комсомолки трактористки Марии Кушнарёвой из колхоза им ОКДВА (с. Ново-Андреевка). Из своего стального коня она выжимала всю его мощь. Норма выработки при вспашке на её трактор составляла 12,5 Га в день. Но Мария постоянно перевыполняла эту норму. 26 апреля она вспахала 18 гектаров, а 27 апреля – 19.

 7 мая тракторная фронтовая бригада из колхоза им Ленина (с. Васильевка), где бригадиром был Михаил Фролов, было вручено переходящее Красное Знамя райкома партии за отличную работу. Бригада выполнила 55% от общего плана сева и подготовила 60% земли под посев овса и других культур. Молодая трактористка этой бригады Мария Гаврилова получила премию в 100 рублей.

 Мария Гаврилова впервые села за руль трактора «Универсал» весной 1942 года. 21 мая она пахала весь световой день. При норме 10 Га она засеяла 20 га, дав 200% от нормы. Такую работу она показывала ежесуточно. Вступая в социалистическое соревнование, Мария взяла обязательство: на своём «Универсале» за сезон выработать 370 Га мягкой пахоты. К 25 мая её трактор уже сделал 125 Га. Мария – одна из лучших трактористок в Кругловской МТС, первая выполнила установленную норму выработки на 15 календарных дней мая месяца, за что получила премию – 35 трудодней.

В конце мая райком партии выдвинул лозунг – «Все силы на быстрейшее завершение сева».

 В колхозе «Красный Октябрь» (с. Савельевка) бригада трактористов Сидора Овчаренко досрочно закончила сев пшеницы. По-фронтовому трудился на севе тракторист Мирон Глоба. На своём СТЗ он выполнял сменные задания на 150%.

 В Кругловской МТС 11 трактористов получили денежные премии за отличное завершение сева. Они обработали около 1000 гектаров земли, сэкономив 1739 кг горючего. Передовиками сева стали: Константин Павленко (с. Круглое), Захар Рябченко (с. Круглое), Семён Толмачёв (с. Васильевка), Мария Гаврилова (с. Васильевка), Шкунарь (с. Златоустовка), Очинцов (с. Златоустовка).

 28 мая 1942 года колхозы «1 Мая» (с. Междугранка), «17 лет Октября» (с. Златоустовка), им Ленина (с. Васильевка) и им Кирова (с. Круглое) закончили сев колосовых и начали сеять сверх плана.

 В колхозе «Герой труда» (с. Лохвицы) трактористы фронтовой бригады Варнавского показывали образцы трудовой доблести. Федосей Филоненко на ЧТЗ вырабатывал по 12 Га за смену. Такой же показатель при вспашке давал и его напарник Фёдор Мартыненко. По 11-12 Га в смену давали на пахоте трактористы Борис Зотов и Анна Сизоненко.

 В районной газете «Сталинское знамя» 9 июня была напечатана Красная Доска передовых колхозов, засеявших сверх плана дополнительные гектары в фонд обороны. Среди них был колхоз «Герой труда» (председатель Овчаренко), который сверх плана в фонд обороны и помощи колхозам, освобождённым от фашистской неволи посеял 8 Га пшеницы, 2 Га овса и 2 Га картофеля. Второе место занял колхоз им. Молотова (с. Озеряне), в котором сверх плана было засеяно 8 Га пшеницы и 7 Га овса. Третье место занял колхоз «Безбожник» (с. Великокнязевка), который засеял в фонд обороны 12 Га пшеницы. На четвёртом месте оказался колхоз «Колос» (с. Никольское), засеявший в фонд обороны 8 Га пшеницы.

 Лучшими трактористами весны 1942 года стали молодые трактористы из многих колхозов района: Черневский, Мария Гаврилова, Ульяна Кушнарёва, Валентина Костина, Анна Сизоненко и другие.

 Ученики и учителя Возжаевской средней школы отлично потрудились на школьном огороде. Они посадили 2,5 Га картофеля, а на 4 Га посеяли овёс и посадили другие овощи. Юннаты решили большую часть своего урожая сдать в фонд обороны. Ученики Ново-Назаровской школы всю весну вывозили на поля навоз. Особенно хорошо работали Кивал и Кучеренко. От зари до зари пас колхозных телят Гриша Проценко.

 Ученики Ново-Андреевской школы Шаповалов и Попович работали на севе бороновальщиками. В колхозе им Мухина (с. Камышовка) ученик 4 класса Алёша Михайлов работал почтальоном, заработав свыше 100 трудодней.

 Учительница Кругловской школы Дижуренко создала из числа школьников бригаду по прополке посевов в колхозе. Они пропололи свыше 7 Га овощных культур. Наиболее активно работали школьники Грачёва Т., Устименко Н. и Устименко Е., Тимохина Г., Середа В., Яченко П.,Голущенко Д.

 В июне началась прополка овощей. По фронтовому работала молодёжная бригада Дарьи Христичевой из колхоза им Ленина (с. Васильевка). Она перевыполняла план работ в два-три раза.

 Эта бригада была отмечена в газете «Амурская правда»

Фронтовая бригада Д.Христичевой. Слева направо: М. Коробко, Е.Толмачёва, А.Хорошева, М. Коваленко, Е.Мозолёва, Д.Христичева, С.Гусарова, У.Купалова, Ф. Маркевич и С. Мошна

 БОСОНОГОЕ ДЕТСТВО

(Рассказ Зуева Анатолия Лукьяновича)

 В 1937 году наша семья из Воронежской области переехала на Дальний Восток. Устроились мы на железной дороге на полустанке Итикут. Здесь, в железнодорожном бараке, уже проживало несколько семей. Отец устроился путевым рабочим на «железку», мама – путевым осмотрщиком. Платили тогда хорошо, и мы сначала жили неплохо. Завели своё хозяйство: корову, трёх баранов, куриц, поросёнка. Но наступил 1941 год, и всё рухнуло. Отца призвали в армию. Заехал он попрощаться с нами, солдатский мешок был набит военным обмундированием. Сел он на табуретку, сгрёб всех нас в кучу, прижал к себе и долго молчал. Мама говорила ему:

 - Сходи, Лукьян, попрощайся с нашим хозяйством!

 Но отец молчал. Посидел-посидел, вдруг встал, взял в руки свой мешок с вещами.

 - Ну, что ж! Поеду я, что ли? Ждите меня с победой!

С этими словами он шагнул к матери, крепко обнял её и поцеловал:

 - Ты тут держись без меня! Делай на «железке» так, как я учил тебя. Детишек сбереги. Ну, ребятки, подходите по одному, прощаться будем!

 Затем он вышел на улицу, сел на ожидавшую его дрезину и покатил к Белогорску. Больше я его не видел. С этого момента я понял, что на мои плечи легла забота о семье, о маме, о брате и сестре. Мне теперь надо решать вместе с мамой, как будем жить дальше.

 С отъездом отца хозяйство пришлось поуменьшить. Поросёнка зарезали. Баранов постригли, а ближе к снегу зарезали тоже. С коровой была проблема: как накосить сена на всю зиму. Стали мы с мамой уходить по линии подальше и косить траву в полосе отчуждения. Это была стометровая полоса вдоль линии, за которую выходить с косами было нельзя: там были поля колхоза им. 1Мая (с. Междугранка). Мама косила, а я сгребал. Мимо нас время от времени с грохотом проносились на запад воинские эшелоны с пушками, танками, солдатами. Они молча смотрели на нас. Некоторые что-то кидали нам. Я подбирал куски хлеба, сахара, банки консервов, куски мыла. Всё это мы несли домой и потчевали младших.

 Мама где-то раздобыла маленькую литовку 6-го размера. Старик соседний насадил её на косовище и повел меня на поле учить косить. Плохо держалась коса у меня в руках, вырывалась, норовила в кочку воткнуться.

 - Пяточку прижимай к земле! Прижимай! – учил меня дед.

 Дня три мы работали с ним вместе. Когда у меня мало-мало начало что-то получаться, тогда-то дед разрешил идти на помощь маме. Вместе с ней мы потихоньку выкосили наш участок, а потом, высушив сено, мешками перетаскивали его в сарайчик, где стояла корова. Мама посмотрела на стог сена и сказала:

 - До весны, наверное, хватит!

 Подошел сентябрь. Надо было собираться в школу. А в чём идти. Всё лето я пробегал босиком. Ботинок хороших не было. Мама набрала сумку солёного мяса и пошла в город. К вечеру она пришла домой и вытащила из сумки почти новые ботинки.

 - Ну-ка примерь их!

 Я всунул в ботинки ноги. Большими они оказались для меня, размера на два больше.

 - Ничего, сынок! Мы намотаем на ноги портяночки, и всё будет хорошо. А для морозов мы катанки сваляем. Шерсть-то у нас есть. Как раз на двое валенок хватит.

 1 сентября в новых ботинках, с сумкой через плечо, сшитой мамой из мешковины, я стоял на общей линейке перед школой. Учительница Наталья Николаевна улыбнулась нам по-доброму и пригласила нас в класс:

 - Пойдёмте, ребята, учиться!

 Так началась наша учёба. Учиться было трудно. Не хватало тетрадок, писать было не на чем. Наталья Николаевна съездила в город и привезла рулон оберточной бумаги и много старых газет. После уроков мы все делали из бумаги тетрадки. А потом писали на них слоги, слова и небольшие предложения. По математике мы старались решать задачи и примеры в уме. Учительница одобряла это. Особенно мы берегли свои ручки с перышками. У меня было перо №86. Я его после письма протирал тряпочкой и прятал ручку за пазуху. Не дай Бог потерять его или сломать перышко!

 Всю зиму мы проучились. Я научился читать и писать, решать примеры. Наступило лето 1944 года. Корова наша заболела и перестала давать молоко. Пришлось её отвести на скотный рынок в город. Продала её мама и на вырученные деньги решила купить отрез материала, чтобы нашить для нас рубашки и платьица. На рынке подвязался к ней какой-то проходимец.

 - Купи, хозяйка, отрез ткани. Дёшево отдаю, – предлагал он, хитро посверкивая цыганистыми глазами.

 Поторговавшись с ним немного, мама купила у него отрез и радостная отправилась домой.

 - Ну, теперь одену всех! – мечтала она.

Придя домой, она развернула отрез, а он оказался «куклой», никакого материала внутри его не оказалось. Обманка была. Поплакала она, но жить-то надо. А тут ещё нам перестали выдавать карточки на хлеб. Сказали, что, если отец погиб, то хлеб нам не положен. На следующий день мама рано утром отправилась в военкомат и добилась там, что хлеб нам снова начали выдавать.

 Так как хозяйства у нас больше не было, то с начала 1945 г. мы стали голодать. Ранней весной я с ребятами стал ходить на озера с удочками и вершами, ловили там ротанов, карасиков, гольянов. Мама варила ушицу, и мы всем гамузом хлебали наперегонки горячую уху, заедая её вареной в мундире картошкой.

 Весной 1945 г. с запада стали идти один за другим воинские эшелоны, которые мы выходили встречать. Я всё надеялся встретить отца. Солдаты, увешанные медалями, весело что-то кричали нам, кидая булки хлеба, банки с консервами, куски сахара.

 Отца я тогда так и не встретил. Понял, что впереди меня ожидает трудная жизнь, что надо в ней пробиваться самому. И я пробивался.

(записал краевед Валентин Голубев)

                ДЕНЬГИ  -  НА  САМОЛЁТЫ

 

   16 декабря 1942 года по всей Амурской области разнёсся призыв колхозников артели «На страже Октября» о начале сбора средств на строительство боевых самолётов «Амурский колхозник».

   Получив газету с этим призывом, колхозники артели «Герой труда» (с. Лохвицы) немедленно собрали собрание, на котором единодушно поддержали этот призыв. Первым внёс 1000 рублей наличными и 2 центнера хлеба председатель колхоза тов. Овчаренко. Его примеру последовали Анна Ольшанская, мать красноармейца. Она сдала тоже 1000 рублей и 6 пудов хлеба. По 1000 рублей и по 6 пудов хлеба внесли Полещук Евдокия, Кучер Мария, председатель сельского исполкома Совета Воронцов и многие другие.

В колхозе «Свобода» (с.Лозовое) колхозники решили собрать по 1000 рублей от каждого двора. В селе Васильевка на общем собрании колхозников выступила жена воина Красной Армии Анастасия Петроченко:

   — Всеми  силами мы должны помочь Красной Армии изгнать поскорее с родной земли фашистскую гадину,- сказала она.- Внесу и я свою долю на постройку наших самолётов. Примите от меня 1200 рублей.

    Выступили также колхозники Маркевич и Москвитин. Они внесли по 1000 рублей и 1500 рублей каждый.

   Вслед за ними внесли по 1500 рублей Ульяна Хорышева, Михаил Фролов, Алексей Гаврилов, Анна Хорошкова и  Лебедев.

   Всего было собрано 20000 рублей.

В течение одного дня колхозники артели «1 мая» (с.Ключи) внесли 23000 рублей  и 185 пудов хлеба.

    — Мне 60 лет,- сказал колхозник Николай Прокофьев из колхоза «Красный пахарь»- Возраст мой уже пареклнный, но я ещё хорошо работаю и скопил некоторые сбережения. Вот из них я выделяю 1100 рублей на строительство самолётов.

   В колхозе «Нива» (с. Комиссаровка) председатель артели Григорий Мошна внёс 1500 рублей и 9 пудов хлеба. По 1000 рублей и по 1 пуду хлеба внесли колхозники Шапельников, Сопронов, Пасекин, Москвичёв и друние.

   За 5 дней на эскадрилью «Амурский колхозник» было собрано  по колхозам района 750 000 рублей. На первом месте по сбору средств шли колхозы «Герой труда», «Труд»(с. Ново-Назаровка), им Кирова (с.Круглое), «1 мая» (с. Ключи).

   По 1000 руб и более внесли на строительство эскадрильи самолётов колхозники всего района. Колхоз «Факел Ильича» собрал 73.000 рублей и 180 пудов хлеба. К концу декабря колхозники Куй  бышевского района собрали на строительство боевых самолётов около 1 миллиона рублей. Но сбор средств продолжался.

   6 января 1943 года вг. Хабаровск секретарю Хабаровского крайкома партии тов. Боркову пришла телеграмма, в которой говорилось:

  «Передайте колхозникам и колхозницам Хабаровского края (Амурская область тогда входила в Хабаровский край), собравшим 31.564.999 рублей на строительство эскадрильи боевых самолётов дальневосточных колхозников и 4 млн 179 тыс  рублей на строительство танковой колонны «Хабаровский осовиахимовец», внёсшим в фонд Красной Армии 42.500 пудов зерна, 558 голов оленей, мой братский привет и благодарность Красной Армии.

                                                                           И.Сталин»

 

   В этот же день в газете «Сталинское знамя» было помещено письмо колхозника артели им Ленина из села Васильевки Павла Васильевича Лебедева, в котором он писал:

Приветствие Сталина  колхозникам нашего края глубоко взволновало меня. Благородное начинание Ферапонта Головатого развернулось в небывалое патриотическое движение колхозников нашей страны. Следуя его примеру, я вношу на строительство боевых самолётов «Амурский колхозник» все свои личные сбережения – 4500 рублей. Единственно, чего я желаю – оказать посильную помощь Красной Армии в разгроме  ненавистного врага».

   Дополнительным сбором средств на «Амурский колхозник» ответили и члены сельхозартели «Труженик» (с.Заливка).

   Собравшись на митинг,   Эскадрилья «Амурский колхозник»

 колхозники с большим волнением прослушали слова привета т. Сталина. Затем сгорячими речами выступили Александра Книженко, Михаил Перерва и Сергей Бородин. Они внесли дополнительно по 1000 рублей. Всего же они собрали дополнительно 10000 рублей.

   5 января в городскую сберкассу пришёл 60-летний пенсионер Игнат Ефимович Майгула и внёс наличными деньгами на постройку боевых самолётов 1000 рублей. Он заявил:

   - Пусть эти деньги послужат дополнительным вкладом на строительство боевой техники для Красной Армии. Пусть наши вклады помогут быстрее уничтожить гитлеровцев.

   На митинге 7 января 1943 года в колхозе им Ленина (с.Васильевка) колхозники выразили своё горячее стремление оказать поддержку наступающим частям Красной Армии.

   Колхозник Михаил Ефимович Маркович сказал:

   — Хочу помочь Красной Армии бить фашистов. Все свои сбережения в количестве 5000 рублей я вношу на строительство боевых машин.

   Его примеру последовали остальные колхозники. 4000 рублей внесла Ульяна Хорышева, 2500 рублей – Анна Хорошкова, 2000 рублей дали Иван Москвитин и Артём Пирин, а жена фронтовика Анастасия Петроченко внесла 2200 рублей. Всего было собрано 41600 рублей.

   Куйбышевский район внёс на строительство боевой техники 1.183.000 рублей.

   18 апреля на адрес Куйбышевского райкома партии пришли две телеграммы из Москвы.

«Куйбышевский район Амурской области. Председателю колхоза «Герой труда» тов. Овчаренко Ф.М.

 

Передайте колхозникам и колхозницам  колхоза «Герой труда», собравшим 84000 рублей и 492 пуда хлеба на строительство боевых самолётов, мой  братский привет и благодарность Красной Армии.

                                                        И.Сталин»

 

 «Куйбышевский район Амурской области, председателю колхоза им Ленина Шелихову Г.С.

 

 Передайте колхозникам и колхозницам  колхоза им.
Ленина, собравшим 41 600 рублей на постройку самолётов эскадрильи «Амурский колхозник», мой братский привет и благодарность.

И.Сталин»

МЕСТНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В ГОДЫ ВОЙНЫ

Война грянула для нашей страны неожиданно… Сразу же наш город посуровел. Люди мало разговаривали друг с другом, молча слушали радио, а затем шли в военкомат. Утром во дворе военкомата выстраивалась очередь мужчин и женщин, желающих немедленно идти на фронт, чтобы остановить зарвавшихся фашистов. Военкоматчики отбирали нужных им людей, выдавали им повестки и отправляли их по домам с напутствием: приходите во столько-то часов к военкомату, будете направлены на формирование воинских частей.

   Город напрягся, люди заметно подтянулись. Предприятия города испытывали в это время острую нужду в квалифицированных работниках, которых стало остро не хватать. На работу стали определяться молодые ребята и девчата, старики и инвалиды. Надо было продолжать давать стране продовольственные товары и промышленные. Многие предприятия получали в это время военные заказы, которые необходимо было срочно выпускать для фронта. Поэтому годовые планы стали пересматриваться в сторону повышения выпуска продукции.

   Но особенно трудным делом для жителей города стал вопрос о добыче для своих семей продовольствия. Поставки его в город были резко снижены. Были введены продовольственные карточки для каждого жителя города. Из области шли распоряжения: искать дополнительные источники добычи продовольствия. «Надо немедленно начать обработку подсобных продовольственных огородов каждым предприятием и каждым учреждением». На железнодорожной станции было проведено собрание работников транспорта, где было принято решение об увеличении подсобных огородов на станции Низина, где действовал уже в 30-е годы подсобный участок железнодорожников. Конечно, все надежды на подсобные участки люди относили на следующую весну, а пока переходили на продовольственную норму, на пайки, которые выдавались на карточки.

   Как вспоминал Мазыкин, депутат горсовета в военные годы: «Люди хотели есть. Продуктов не хватало. Особенно трудное положение сложилось с детсадам и школами. Чем кормить детей? На каждом городском предприятии месткомы и партийные организации решали вопрос: где достать дополнительные объёмы продуктов?».

   Когда пришла весна 1942 года, все жители города взялись за лопаты и грабли, начали вскапывать многочисленные пустые участки в самом городе, сажать картошку очистками, черенками, половинками клубней. Весь город стал превращаться в большой огород. Школьные участки засаживали тоже этой же спасительной картошкой, морковью и капустой. В районе 7-го отделения совхоза Амурский (село Пригородное) были организованы подсобные участки города. Летом жители города трудились и на предприятиях, и на своих подсобных участках. Осенью был собран неплохой урожай овощей, которые пошли на питание в рабочих столовых и на помощь фронту.

   «Осенью 1942 года, — вспоминает Мазыкин,- люди в городе стали веселее, они теперь спокойнее шли на работу, зная, что дома хоть картошка, но есть».

   Продовольственная проблема была таким способом решена. Теперь всё внимание партийная организация города  решила направить на рост производительности труда. С этой целью  13 октября 1942 года состоялась Х сессия горсовета депутатов трудящихся. На сессии присутствовало свыше 200 человек депутатов и приглашённых людей. Сессия обсудила доклад председателя горсовета тов. Алейникова о работе местной промышленности и артелей промкооперации по производству товаров ширпотреба и продовольствия из местного сырья. В прениях по докладу выступило 12 человек.

   «Развитие местной и кооперативной промышленности в условиях Отечественной войны советского народа с немецко-фашистскими захватчиками имеет огромное значение для снабжения населения предметами и товарами первой необходимости, а также для усиления помощи фронту», — заявил Алейников.  И он проанализировал, как местная промышленность и промартели города справились с поставленными перед ними задачами и, в особенности, в области производства товаров ширпотреба и продовольствия. Как показал и сам доклад, так и выступления товарищей в прениях, местная и кооперативная промышленность работали неудовлетворительно. Правда, некоторые значительно улучшили свою деятельность и перевыполняли производственные планы. Например, артель «Челюскин» выполнила сентябрьский план на 253% и Пищекомбинат – на 139%. Но в целом промкомбинат и промкооперация за 9 месяцев 1942 года намного недовыполнили свои планы, не додав продукции на несколько сот тысяч рублей. Особенно плохо поработали: обозо-ремонтная мастерская (зав. тов. Виноградов), выполнившая план лишь на 67,2%, и артель «Показатель» — на 46,6% (пред. артели тов. Швецов).

  Но городские предприятия имели возможность выпускать необходимые изделия ширпотреба в большем количестве. Однако эти возможности всё ещё использовались слабо. Население нуждалось в ремонте обуви, одежды, в пошиве белья, ремонте посуды, что пока делалось плохо. Об этом говорили такие показатели: пошивочный цех артели «Челюскин» план девяти месяцев выполнил только на 93%. Вместо 1050 пар было починено только 7417 пар. Не сшито было ни одной рукавицы, а запланировано было 1125 пар.

   Артель «Ударник» девятимесячный план выполнила на 63,7%.

    Такие же отрасли, как сапожный цех дал 92%, слесарный цех — 76%, пошивочный — 45,8%, слесарно-мебельный – 35,8%. Отремонтировано было 1742 пар разной обуви вместо 3860 пар.

   Надо было сделать 145 бочек, не сделали ни одной. Плохо выполнялся план по изготовлению ведер, тазов, ванн и других предметов.

   Не совсем хорошо поработал Пищеторг: сбор ягод, орехов, грибов, вылов рыбы по существу был сорван.

   Сессия горсовета отметила неудовлетворительную работу местной промышленности и промкооперации города. В своем решении она наметила конкретные мероприятия по резкому улучшению этой работы в дальнейшем.

   И действительно, в последующие годы партийной организацией города и профсоюзами были предприняты серьёзные изменения в работе местной промышленности и промкооперации. К 1945 году эти отрасли промышленности уже осуществляли большую помощь в снабжении населения товарами ширпотреба и продовольствия, что делает честь нашему городу.

В ПОМОЩЬ  ФРОНТУ

 

     Огромный патриотический взрыв охватил всю Амурскую область в годы войны. Тысячи рабочих и крестьян, а также служащих и интеллигентов приняли самое активное  участие в деле помощи фронту. Самым патриотическим  делом был сбор денежных средств для изготовления нужной военной техники для Красной Армии.

   12 сентября 1941 года в Белогорске была образована комиссия по осуществлению связей с фронтом. Белогорцы начали сдавать в фонд обороны деньги, облигации 3-его Займа, тёплые вещи, продукты, скот на мясо, колхозники начали засевать «гектары обороны», содержать «фермы обороны», горожане устраивали воскресники и субботники.

   В ноябре  1941 года по всей области развернулся сбор денежных средств на звено самолётов «Хабаровский комсомол», в который активно включилась вся молодёжь Амурской области.

   21 декабря 1941 года звено бомбардировщиков «Амурский комсомол» было передано в Хабаровске  представителям фронта.

   Сбор денежных средств на строительство боевой техники продолжался всю войну. Активно собирались деньги на танковую колонну «Хабаровский осавиахимовец».

   Коллектив торговцев Амурторга, например, за один день собрал на колонну танков 860 рублей. Первым внёс 100 рублей Полещук. Его примеру последовали Ставнистова, Сарицкий, Кривочаева.

   В первый же день подписки на сдачу денег на колонну танков рабочие и служащие районной конторы связи собрали 1800 рублей. Письмоносцы Никитенко, Белкин, Хворов, Горборуков внесли по 35 рублей каждый.

   Активное участие в сборе средств приняли также участие домохозяйки города. Начальник группы самозащиты Гамаева собрала среди домохозяек 200 рублей. Всего же по городу за 7 февраля было собрано  6000 рублей.

   Половину своей премии – на оборону решили отдать 39 машинистов паровозного депо и работники кондукторского резерва, которые были награждены за отличную работу денежной премией Наркома. Они решили отдать в фонд строительства танков 50%, а также начать строительство для фронта поезда-бани. Сдали: машинист Купин – 1000 рублей, машинист Сторожев – 1000 руб., машинист Микрюков – 800 руб. Всего же было отчислено 20000 рублей.

   Работники железнодорожной пожарной охраны собрали 1200 руб.

   В воскресенье, 15 февраля, 5,5 рабочих и служащих города вышли на всесоюзный комсомольско-молодёжный воскресник. Этот день был отмечен высокой производительностью труда. Фронтовая бригада Купина ещё до обеда выполнила сменное задание на 391%.

   21 февраля в вагонном депо собрались на собрание стахановцы, которые заявили:

   — Линия фронта проходит здесь, в депо, у наших станков.

   Стахановцы Ермаков, Гоголь, Щербина, Соколов, Васильев, Ниязбаев решили отдать на строительство танков 30% своей зарплаты.

Дружно проходила подписка на колонну танков «Хабаровский осавиахимовец» среди рабочих и служащих коллектива, где был начальником тов. Егоров. Первыми по 100 руб. внесли Базыра, Егоров, Мандра и другие.

   С большим подъёмом проходил сбор средств на строительство танков и в колхозах «Труд» (с. Ново-Назаровка). Здесь собрали 1000 руб. Активно  участвовали в сборе денег Чимбиль, Никитин, Войтенко и другие.

   Учителя и ученики Возжаевской СШ в первый же день собрали 1050 рублей и продолжили сбор денег дальше.

   14 апреля 1942 года в городе и районе началась подписка на государственный военный Заем 1942 года.

Как только радио принесло весть о выпуске нового займа, в конторе отделения движения станции Куйбышевка-Восточная собрались на митинг все сотрудники, дежурившие ночью. Они пришли к единодушному решению дать взаймы государству не менее месячного заработка. Общая сумма собранных денег составила 41150 рублей.

   На митинге ночной смены мелькомбината собравшиеся рабочие и служащие обсуждали вопрос о подписке на Заем.

   Слово взял тов. Ткачёв:

   — Подпиской на военный Заем 1942 года мы поможем нашей доблестной Красной Армии быстрее разгромить фашистскую нечисть.

   В течение часа подписались на 23000 рублей.

   22 сотрудников сберегательной кассы №18 в эту ночь слушали сообщение о выпуске Военного Займа. С большим воодушевлением встретили они эту весть. Тотчас была организована подписка. Взаймы государству отдавали месячный и более заработок. За какие-нибудь 20 минут сумма подписки составила 6625 рублей.

  Сотрудники Амурторга третий раз приступили к подписке на Заем. Кузнецов подписался на 600, а Пинчук и Тулупова – на месячный оклад.

    С большим воодушевлением встретили весть о выпуске нового Займа колхозники артели «Гуртовапраця» (с. Кустанаевка). С каждым часом число подписчиков и сумма возрастали. К концу дня она достигла 11 360 рублей.

   Колхозник Штань Алексей подписался одним из первых на 300 рублей. Его примеру последовали колхозники Войтенко и Окупщик.

   Все труженики колхоза им ОКДВА (с. Ново-Андреевка) дружно подписались на новый Заем. Общая сумма подписки составила 13500 рублей.

   63  колхозника артели им Кирова (с. Круглое) дали взаймы государству 8185 рублей. Активистами стали комсомолка Таня Становая, учительница Криволапова, колхозница Шкурина Мария.

   По городу на 5 часов вечера подписка на Военный Заем 1942 года достигла  15 апреля 6о45000 рублей.

   По району среди рабочих и служащих было реализовано Займа на 1841000 рублей, среди колхозников – на 349735 рублей и среди колхозов – на 140000 рублей.

   За  три дня подписки всего  было реализовано по городу и району облигаций  на 8900000 рублей.

   В мае-июне 1942 года в районе и городе была проведена продажа билетов денежно-вещевой лотереи. Трудящиеся города приобрели билетов на 1 миллион 220 тыс. рублей.

9 сентября 1942 года Кустанаевский Сельский Совет, разместивший Военный Заем среди колхозников артели «Гуртовапраця» на сумму 24000 рублей (председатель Бабошко), был награждён переходящим Красным Знаменем.

   В сентябре 1942 года по инициативе комсомольской организации и общества Красного Креста в городе и районе развернулся сбор средств на постройку эскадрильи санитарных самолётов. Амурский совхоз собрал на это дело 3000 рублей. Томичёвская автоколонна – 1000, медицинские работники – 1000 рублей.

   В 1943–1944 гг. сбор средств на боевую технику продолжался. Собирались средства на строительство танков, самолётов, боевых кораблей, на поезд-баню.

   Настоящим пиком в сборе средств на вооружение Красной Армии стал 1943 год. В июне 1943 года началась подписка на Второй Военный Заем. В районе подписка составила 1125000 рублей.

   5000 рублей внесла по подписке колхозница артели «Герой труда» Татьяна Стась.

   «Сегодня я написала мужу письмо, в котором  сообщила ему о своём решении дать взаймы государству на увеличение выпуска вооружения и боеприпасов 5000 рублей. Вот эти деньги», — и она положила на стол пачку червонцев.

   В колхозе «Красный пахарь» (с. Успеновка) подписались на Второй Военный Заем на 42000 рублей, в колхозе «Герой труда» — на 53018, в колхозе «Свобода» — на 51400 рублей.

   Председатель колхоза им Ленина Григорий Мошна подписался на 50999 рублей. Лучшая доярка Куйбышевского района  из колхоза им. Ленина Жилина А.Г. подписалась на 20000 рублей.

   В колхозе «Новая жизнь» Казека Е.И. и его жена Мария Тимофеевна подписались на 10000 рублей.

  В Москву лично Сталину пошла телеграмма от председателя колхоза «Красный пахарь» Забавникова     Митрофана Алексеевича, который подписался на 100000 рублей.

   120000 рублей  дал государству тракторист Цегельник Н.С.. 100000 рублей дал взаймы государству отличник социалистического земледелия А.П.Шевкун.

   100000 рублей выделил на покупку облигаций Второго Военного Займа  председатель колхоза «Герой труда» Овчаренко.

   Но больше всех         выделили денег             лучшая доярка района Жилина А.Г.,

колхозники колхоза «Гуртова

праця» Штань Е.А. и его жена Прасковья Мефодьевна – 150000 рублей.

   Все годы войны жители города и района неиссякаемым потоком слали и слали  свои заработки на строительство военной техники, которая и принесла победу в этой тяжёлой войне.

  Всего же в Амурской области за годы войны было сдано в фонд обороны 58 506 000 рублей, на 95,5 млн. рублей облигаций, почти 20 000 тонн хлеба, 1350 тонн мяса, подписались на Военные Займы на 250 млн. рублей.

 

ТРАКТОРИСТКИ

Когда началась Великая Отечественная война, колхозницы артели «Амурский партизан» Тамбовской МТС обратились ко всем колхозникам Амурской области с письмом, в котором говорилось: «Мы обращаемся с призывом ко всем колхозникам Амурской области организовать кружки по изучению тракторного дела, комбайна и других сельхозмашин с тем, чтобы, когда наши отцы, мужья и братья уйдут на фронт, заменить их, сесть за трактор, комбайн и работать не хуже, а лучше мужчин».

 

   В конце июня 1941 года в Амурской правде было  опубликовано обращение знаменитой трактористки Паши Ангелиной с призывом к девушкам и женщинам освоить трактор и комбайн.

   При всех МТС и совхозах области были сразу же открыты курсы подготовки трактористов и комбайнеров. В с. Амурском открылось обучение тракторам девушек. Задача курсов: подготовить трактористок к началу осенней уборки урожая. Такие курсы открылись во всех МТС района: Комиссаровской, Лохвицкой, Кругловской.

   За годы войны на таких курсах было подготовлено по всей области более 8000 человек, 3800 из них которых были девушки.

   Конечно, не все девушки стали настоящими трактористками. Но в каждом селе к 1943 году уже работали на полях колхозов молодые трактористки. В 1943 году тракторная бригада девушек Дарьи Гармаш обратилась с призывом ко всем трактористкам Советского Союза начать всесоюзное социалистическое соревнование.

   В Благовещенске состоялось областное совещание молодых трактористок, на котором молодые механизаторы в ответ на призыв бригады Дарьи Гармаш включились в соцсоревнование друг с другом.

   На призыв знаменитых трактористок откликнулись девушки из села Васильевка. При местной МТС были открыты курсы трактористок, на которые записались Женя Животкова, Паша Стукун, Клава Кусевич и Александра Дежурная.

   Александра Дежурная – мать четырёх детей. У курсантки Таисии Барабаш – тоже четверо ребят. У Пелагеи Лебедевой – трое. У Гали Щербак – двое.

Барабаш заведует яслями. Щербак – председатель сельсовета. Но ни работа, ни семья не мешают этим женщинам аккуратно, через день вечером являться на занятия.

   Руководитель курсов Иван Исаченко относился к делу с величайшей добросовестностью, составлял конспекты лекций, тщательно вёл учёт посещаемости. Он терпеливо повторял свои объяснения по многу раз, пока не поймут самые слабые. Проверка знаний показала, что курсантки неплохо усваивали пройденное. Хорошо знали уже устройство двигателя СТЗ НАТИ Стукун, Щербак, Барабаш, Дуся Жеребятникова, Даша Фролова. Отличница была пока только одна – бухгалтер Клава Кусевич. Она блестяще осуществляла договор, заключённый с Галей Щербак и агрономом Тоней Бобрышевой. Основные пункты договора: учиться и окончить курсы на «отлично».

   Работа на курсах идёт полным ходом. Скоро в Васильевке будет 18 женщин–трактористок, готовых заменить своих мужей и братьев.

   Трактористки Лохвицкой МТС Титаренко Вера и Любицкая Нина тоже включились в это соревнование, вызвав на него трактористок Комиссаровской МТС.

   — В прошлом году,- рассказывала Титоренко,- когда я только села на трактор, у меня был большой перерасход горючего. Но когда я лучше изучила свою машину, то стала бережно относиться к расходованию горючего. Я даю слово в 1,5 раза перевыполнить государственную норму пахоты и сэкономить 40% горючего. Вместе с этим вызываю на соревнование трактористку из села Новое Хренову Веру.

   В Томичёвской школе ФЗО девушки, изучающие трактор, активно поддержали Гармаш. И среди них – Ковальчук, Кузмичёва, Дзюба, Солощенко, Радченко, Элдешина и Адаменко.

   В Комиссаровской МТС трактористки Ирина Чернова, Мария Пыленко, Анна Ротко, Ольга Почикина, Ульяна Кушнарёва, Вера Шаповалова тоже поддержали призыв Д.Гармаш.

   В колхозе «Герой труда» (с. Лохвицы) трактористки Галина Свириденко, Анна Сизоненко, Вера Титоренко, Галина Куксенко тоже решили участвовать в этом соревновании.

   Поддержали призыв Дарьи Гармаш и молодые трактористки Кругловской МТС Мария Гаврилова, Павленко, Николушенко, Гаркушина, Мартыхина. Они тоже решили работать по-фронтовому.

   В весны 1943 года началось соревнование трактористок по выполнению и перевыполнению норм пахоты.

   Стремясь выполнить свои обязательства к 1 мая, закончить сев пшеницы, тракторная бригада колхоза им. ОКДВА Мокрого только за один день вспахала 50 Га. Тракторист на СТЗ Андрей Герус  за смену выработал 5,5 Га при норме 3,9. Его дочь Анастасия Герус, первый год работавшая на тракторе, вспахала 3,5 Га, а трактористка Евдокия Абакумова на своём СТЗ вспахала 5,3  Га.

   По–фронтовому трудились Орлов и его дочь Евдокия. Они за сутки на СТЗ-НАТИ вспахали 16 Га при норме 15. Не отставала от них Ульяна Кушнарёва.

   Трактористы колхоза «Факел Ильича» (с. Светиловка) Иван и Елена Ротко решили не уходить с поля, пока не выполнят нормы на 150-180%.

   Трактористка колхоза «Труд» (с. Ново-Назаровка) Анна Гринько первый год села на трактор «Универсал», но уже сразу же стала показывать образцы фронтовой работы на севе. Вдохновлённая призывом Сталина, она решила не уходить с поля, пока не перевыполнит норму. 6, 7, 8 мая были для неё днями стахановской работы. Она  в первый же день посеяла 16,7 Га, во второй – 18 Га при норме 8, сэкономив по 9 кг горючего, а 8 мая Анна Гринько засеяла соей 28 Га при норме 14 и сберегла 50 кг горючего.

   Ульяна Кушнарёва тоже села за руль трактора впервые. Но за короткое время она сумела хорошо изучить машину, правильно наладить уход за ней. Потому и у неё были высокие показатели в труде.

   Все свои девичьи силы отдавала Ульяна на то, чтобы быстрее закончить весенний сев. Ещё до восхода солнца она уже бежала к своему трактору и кончала смену с наступлением темноты.

   Получив фронтовое задание вспахать 3 Га, она добросовестно и безостановочно работала. Когда же учётчик замерил вспаханное, то оказалось, что задание было перевыполнено, она вспахала 4 гектара.

   С начала посевной кампании Ульяна подняла 100 Га мягкой пахоты. Это самая высокая выработка в Комиссаровской МТС.

   Трактористка колхоза им. Ленина Кругловской МТС Мария Гаврилова тоже впервые села за руль трактора «Универсал» в 1942 году. Работала она хорошо, постоянно перевыполняя задания. Она стала двухсотницей, то есть выполняла норму на 200%. Вступая в соревнование, Мария взяла обязательства на своём тракторе за сезон выработать 370 Га мягкой пахоты. Она была одна из лучших в своей МТС, первая выполнила установленную норму выработки, за что получила премию и красный флажок на радиаторе трактора.

   В колхозе «Герой труда» отлично трудилась трактористка Анна Сизоненко, которая вспахивала по 11-12 Га за смену.

   Самоотверженно трудилась в колхозе «Колос» комсомолка Валентина Костина. С комсомольским задором она выполняла свои обязательства в соцсоревновании. На весновспашке она вместо 3,9 Га по норме вспахивала более 5 Га.

   С ней рядом работала на комбайне Антонина Гурьянова, не уступавшая опытному комбайнеру Ивану Лада. Она тоже показывала стахановский труд.

 ПОХОД НА АМУР ПОЯРКОВА

"Просто газета" № 49 (281) от 16.12.2014 г.

 За последние 10-15 лет в селе Светиловка Белогорского района жители его несколько раз уже находили захоронения древних людей рядом со своими огородами. Правда, поясним всем читателям, что находки останков неизвестных людей относятся не к древнему прошлому Амурской области, а скорее к средневековью, к ХVII – ХVII векам. У всех жителей Белогорского района, конечно, сразу же встал вопрос: а кто были эти жители? Откуда они здесь появились? Куда они исчезли?

 По материалам раскопок, произведённых амурскими краеведами, стало ясно, что это были дауры. Дауры (дахуры, дагуры) жили в восточной части Внутренней Монголии в районе Хайлара и на севере провинции Хейлунцзян, а также в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. В начале ХI века из-за начавшейся многолетней засухи во Внутренней Монголии племена дауров начали перемещаться в Восточное Забайкалье на берега рек Аргунь и Шилка.

Основные занятия дауров – пашенное земледелие (пшеница, овёс, гречиха, сорго, ячмень, кукуруза), овощеводство, скотоводство и подсобные хозяйства – охота и рыболовство.

 Когда образовалось Монгольское государство во главе с Темучином (Чингизханом) и началась долгая и тяжёлая война с Китаем, дауры приняли сторону монголов и активно сражались вместе с ними против китайских войск. После захвата монголами столицы Китаядауры обратились к Чингизхану с просьбой дать им новую землю для проживания, чтобы на ней была подходящая для земледелия земля и долины для занятия скотоводством. Чингизхан направил их внимание на земли по среднему течению Амура и на Зейскую долину, где ещё проживали чжурджени – яростные враги монголов.

Получив разрешение заселяться на берегах Амура и Зеи, дауры двинулись в поход на новые земли, вступив в ожесточённые сражения с чжурдженями. Свидетельством этой борьбы является Белая гора в Серышевском районе выше села Воскресеновка, на которой находилась крепость чжурдженей. Она имела крутые склоны, на которые было трудно забраться.

Чжурджены посчитали, что дауры не решатся штурмовать эту крепость по крутым склонам, а будут наступать со стороны севера, где проходила дорога в крепость. Поэтому все наиболее воинственные отряды защищали северную сторону крепости. Но дауры поднялись ночью ползком по отвесным склонам со стороны реки Тома и ранним утром ударили в спину чжурдженям. Сражение закончилось быстро к восходу солнца. Чжурджени были разгромлены и сдались. Дауры отделили от сдавшихся наиболее работоспособных мужчин и угнали их в Забайкалье в рабство. Перебили стариков и старух, а также всех детей мужского пола, женщин оставили в живых. Они стали рабынями у дауров.

 Постепенно дауры вытеснили из долины рек Амур и Зея тунгусские племена и занялись здесь хлебопашеством, овощеводством и скотоводством.

В долинах рек были поставлены даурами новые поселения, состоящие из крепостей и деревянных домов. В начале ХVII века маньчжурские властители Китая начали войну против дауров и эвенков. В 1640 году они подавили сопротивление объединённых сил дауров и эвенков под предводительством Бомбогора и заставили их платить дань маньчжурскому хану.

 Между тем, русские землепроходцы достигли реки Лена, и на её берегу основали Якутский острог, который стал в 1642 году административным центром вновь организованного Якутского воеводства. Но русские землепроходцы не остановились на этом, а продолжали искать новые землицы на юге. Они продвигались вверх по притокам Лены – Олёкме и Витиму. Вскоре они перевалили водораздельные хребты, и перед ними открылась обширная страна на великой реке Шилкар (Амур), населённая оседлыми даурами, по языку родственными монголам.

 Приволье, богатство Амура и, прежде всего, то, что там хлеб родится вволю, привлекло внимание первого якутского воеводы Петра Головина, так как в Якутске хлеба, получаемого от «пашенных крестьян», не хватало, и его приходилось привозить издалека, чаще всего из-за Урала. Конечно, читатель может легко представить, в каком состоянии довозилась мука в Якутск. А русским казакам очень хотелось принимать в пищу свой хлеб, выращенный на новых местах. И не соболя привлекали тогда землепроходцев в новых краях, а возможность выращивать свой хлеб. Некоторые из них мечтали поселиться в этих местах и выращивать свой хлеб, мечтали о том, чтобы оказаться подальше от российских помещиков и бояр.

 Слухи о богатствах Даурии (так тогда называли неизвестную землю к югу от Якутска) всё умножались, и поэтому в июле 1643 года Головин решил послать на Шилкар 133 казака с пушкой под начальством «письменного головы» Василия Даниловича Пояркова, выделив ему судовой инструмент, много парусины, боеприпасов, пищалей, а также медных котлов и тазов, сукно и бисер для подарков местным жителям.

 Поярков был по тому времени образованным человеком из северных губерний России, он дослужился до должности письменного головы – чиновника для особых поручений при воеводе.

 К отряду присоединилось полтора десятка добровольцев-промышленников («охочих людей»). В качестве переводчика был выбран Семён Петров Чистой.

 Пояркову был дан ряд заданий: описать реки и народы, живущие на них, их занятия, выяснить природные богатства края и представить «чертеж и роспись дороги своей и волоку, к Зее и Шилке реке и падучим в них рекам и угодьям». Был составлен маршрут похода и даны некоторые сведения о реках и народе, живущем на Амуре, а также твёрдый наказ Пояркову, чтобы его люди не трогали и не обижали местное население.

 Поярков двинулся на поиски Даурии своим путём. В конце июля на дощаниках он поднялся по Алдану и рекам его бассейна – Учуру и Гонаму. Судоходство по Гонаму было возможно только на 200 километров от устья, а выше начинались непроходимые пороги. Приходилось перетаскивать суда чуть ли не у каждого порога, а на Гонаме их больше сорока, не считая мелких. Плавание по этой реке было поистине героическим делом. Однажды «на пороге казённое судно заметало, и на том замёте с того казённого дощаника с кормы сорвало государев свинец, что с ним послан был 8 пуд 16 гривенок, и тот свинец в том пороге в глубоком месте потонул и сыскать его не могли». Поярков никак не мог смириться с потерей столь ценного и нужного груза. Казаки даже ныряли за ним, но бесполезно.

 Долго шёл отряд Пояркова по Гонаму. Только поздней осенью, когда стала река, покрывшись льдом, отряд так и не пробился к водоразделу Лены и Амура. Пришлось Пояркову скомандовать об устройстве на зимовку с судами и припасами на Гонаме, а сам, не вытерпев безделья, налегке с отрядом в 90 человек пошёл на нартах и лыжах через Становой хребет и вышел к верховьям реки Брянты. Через 10 дней трудного пути по Зейскому плато он вышел к реке Умлекан, которая являлась левым притоком Зеи. Здесь начинались земли Даурии. По берегам Зеи стали встречаться селения с просторными деревянными домами крепкой постройки, с окнами, затянутыми промасленной бумагой. Здесь проживали дауры.

 На внешности дауров сильно сказалось длительное проживание совместно с маньчжурами и китайцами: при крепком телосложении и высоком росте в чертах их лиц проглядывал монголоидный тип – почти всегда с косым разрезом глаз, выдающимися скулами и жидкой бородой; но глаза у них большие и круглые, нос менее приплюснутый. В языке дауров хотя и была значительная примесь монгольских и китайских слов, но он был более близок к древнему палеоазиатскому языку.

 Сильно отразилось влияние китайцев на быте дауров, от которых они переняли устройство жилищ: по берегам Зеи встречались селения с просторными деревянными домами крепкой постройки, они были чем-то похожи на русские избы. Носили дауры одежду их шёлковых и хлопчатобумажных тканей. Религия – шамаистская. У каждого клана дауров был свой шаман, который нёс ответственность за все важные церемонии в жизни дауров. Также было много дауров, исповедовавших ламаизм.

 Питались дауры частично растительной пищей, в которой буда (просо) играло главную роль; любили пряные приправы – чеснок и красный перец, хотя у них имелись большие запасы хлеба, бобовых и других продуктов, много скота и домашней птицы, которые шли на обмен в Китай и Маньчжурию. Коровье молоко и масло дауры не употребляли, пользуясь всегда растительным маслом (кунжутным). Шёлк, ситцы, металлические и другие изделия они получали из Китая в обмен на пушнину. Но настоящих охотников среди них почти не было. Пушнину они добывали путём обмена муки на шкурки диких животных, которых добывали в тайге тунгусские племена, с которыми они интенсивно торговали. Этой пушниной они платили дань маньчжурскому хану.

 Между тем, Поярков приказал захватить в плен аманатов (сыновей даурских князьков и нойонов), которых держал в расположении лагеря своих казаков. Он потребовал уплаты даурами ясака русскому царю пушниной и хлебом. Возле устья реки Умлекан русские пришельцы поставили острог. В середине зимы ясачный хлеб закончился, который казаки проели, а до тёплого времени, когда вскроются реки и придут суда с припасами, оставленными на Гонаме, оставалось ещё много времени. Начался голод. Казаки стали толочь древесную кору и прибавлять её к муке, стали питаться кореньями и падалью, болели и умирали. Окрестные дауры осмелели и организовали несколько нападений на острог, к счастью для русских, неудачных. Несколько дауров было убито и осталось лежать возле острога. Казаки, мучаясь от голода, решили есть трупы дауров. Когда, наконец, 24 мая 1644 года пришли суда с припасами с Гонама, Поярков принял решение двигаться дальше вниз по реке Зее. Оставалось у него около 70 человек. Плыть пришлось через густонаселённый даурами район – Зейскую равнину. Даурский нойон (князёк) приказал всем старостам даурских поселений не давать русским никакой дани и не позволять им высаживаться на берег Зеи.

 Русские землепроходцы плыли между враждебными берегами, отбиваясь от нападений дауров, дючеров и других амурских народов. Проплыв весь Амур, Поярков с остатками своего войска выплыл в берегам Охотского моря, откуда он с трудом вернулся в Якутск. Так произошло первое знакомство русских землепроходцев с Даурской землёй. Стало ясно, что на Амуре проживают разные люди, которые занимаются хлебопашеством. Это открытие привлекло внимание многих охочих людей к новым землям, где можно пахать и сеять. Якутск был буквально взбудоражен новым открытием.

 ( Продолжение следует)

 

ПЕРВАЯ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ ШКОЛА В БЕЛОГОРСКЕ

"Просто газета" № 34 от 2.09.2014 г.

В 1909 году началось строительство Амурской железной дороги, которая должна была соединить западную и восточную части Транссибирской магистрали, по которой могли бы ходить поезда от Владивостока до Санкт-Петербурга. Одновременно со строительством железной дороги происходило создание инфраструктуры: возникали станции и населения переселенцев, при станциях создавались железнодорожные школы, для строительства которых была введена специальная статья в бюджет стройка.

В железнодорожные школы набирались дети работников дороги, дети солдат-охранников и дети частных лиц, проживавших на станциях.
Обучение детей служащих железной дороги было бесплатным, а для детей частных лиц плата составляла 10 рублей в год. Всего по линии средней части Амурской железной дороги было построено 13 одно- и двухклассных школ.

На ст. Бочкарево железнодорожная школа начала свою деятельность 1 ноября 1914 г. Она была еще классной, то есть имела три отделения. В ней учились 86 детей служащих и рабочих железной дороги, 5 детей солдат и 6 детей частных лиц. Здание школы было построено в Сосновке напротив локомотивного депо.

Первыми учителями Бочкаревской железнодорожной школы стали: заведующая школой Соянина А.Г., которая закончила Благовещенскую женскую гимназию в 1912 г. и имела стаж работы с 1 февраля 1912 г. Учительницей школы была также Кульваровская Ю.Н., закончившая педагогические курсы в Благовещенске в 1914 г. и успевшая поработать в Богородской и Семиозерской школах.

Для устройства в железнодорожную школу учителя писали прошение в Учебный отдел Амурской железной дороги, где специальная комиссия решала: допустить данного просителя к работе или нет. Все учителя находились под неослабным вниманием и контролем как со стороны Учебного от дела, так и со стороны полиции и церкви. Особо начальство интересовалось, что читают учителя, какую литературу имеют дома. Полицейские приставы следили за состоянием благонадежности у учителей. Особенно строго осуществлялся надзор за посещением церкви. Однажды во время праздничной церковной службы на молебне отсутствовала учительница Кульваровская Ю.Н. Выяснилось во время разбирательства, что учителя ходили в церковь поочередно, сопровождая учеников, и не всегда соблюдали эту очередность. Начальник Амурской железной дороги Кациевич приказал, чтобы церковные службы учителями посещались всеми, а не поочередно.

В железнодорожных школах учителя пользовались льготами: им платилась более высокая заработная плата, разрешался бесплатный проезд, предоставлялось хорошее жилье. Поэтому на места учителей был постоянный конкурс.

В каждой железнодорожной школе были созданы попечительские советы, которые вели надзор за работой школ, рассматривая и удовлетворяя все местные нужды школ. В состав школьных попечительств, как обязательные члены, входили заведующие школами, участковые врачи, начальники станций, один из работников станции, выбранный всеми служащими, и священник. В попечительский совет Бочкаревской школы входили: председатель-инженер Соколов Л.Г., заведующая школой — Соянина А.Г., врач Николаев П.Л., техник Ерофеев Д.Ф. и прикрепленный к школе священник отец Кизнерцев.

Попечительский совет многое сделал для учащихся Бочкаревской школы: было торжественно отмечено 100-летие со дня рождения М.Ю. Лермонтова, устраивались общие чаепития на Рождество Христово и Пасху, оказывалась материальная помощь несостоятельным семьям, устраивались на работу выпускники школы, проводилось озеленение территории школы, устраивались школьные праздники, заливался каток возле школы и другие мероприятия. Совет считал, что снабжение школы тетрадями, карандашами, чернилами и ручками, а также мелом целиком лежит на нем. Поэтому в школе были в необходимом количестве учебники и учебные пособия. Совет пополнил и школьную библиотеку. Он не допускал отсева из школы, вел большую работу с родителями учеников.

В 1918 году, 17 июня, по всей Амурской области решением Дальневосточного Совнаркома было введено положение "Об единой общеобразовательном школе", по которому в школах вводилось бесплатное обучение, отменялось преподавание Закона Божия и вводилось трудовое обучение. Управление школами строилось на новых демократических принципах.

Это привлекло в школу большое количество новых учеников. Классные комнаты школы уже не вмещали всех желающих учиться. Тогда на улице Линейной /сейчас улица Калинина/ был арендован под классы дом Мурошкиной. Там стали учиться первые и вторые классы. До сих пор в Сосновке ходит фраза "мурошкина школа".

Так начиналась железнодорожная школа в г. Белогорске.

В наше время – это 201-ая железнодорожная школа в "Сосновке".

РАЗВИТИЕ ТОРГОВЛИ В ТОМСКОЙ ВОЛОСТИ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА

"Просто газета" № 28 от 22.07.2014 г.

В чистый четверг, накануне пасхи 1912 года, по селу Александровскому разнёсся слух о том, что в магазине Чурина снизились цены на все товары. Конечно, не на рубли, а на копейки. Но и этого хватило, чтобы хозяйки, вооружившись сумками и корзинками, поспешили на улицу Набережную в магазин Чурина. Действительно, цены на товары снизились по случаю Великого православного праздника.


В магазине Чурина торговали различными товарами. В нём можно было купить всё нужное для дома: ткани и одежду, валенки, тулупы, ткани русского ситца и сибирской шерсти, часы разных марок, тульские самовары, сибирское сливочное масло, считавшееся самым лучшим в мире, различные вина и напитки России, крупы, галантерейные товары, обувь мужскую и женскую и многое другое, что Чурину доставлялось из западных и сибирских губерний России.

На перекрёстке Сенной и Большой улиц (ныне на углу улиц Скорикова и Кирова) у Чурина был второй магазин со складами. В нём можно было купить порох, свинец, дробь, оружие, аптечные товары, российские сельскохозяйственные орудия труда, крупы разных сортов и видов, солёное мясо и рыбу, керосин, посуду, игрушки, мужскую и женскую одежду. В отдельном складе можно было купить домашнюю и кухонную мебель, всевозможную утварь, гармошки, струнные инструменты (гитары и балалайки) и многое другое.В общем, в Чуринском магазине, как его тогда называли, можно было купить всё. Это был первый универсальный магазин в селе.

В 1911 г на Второй Вокзальной открылся ещё один магазин Кунста и Альберса. Он тоже был универсальным. Оба магазина мало чем отличались друг от друга. Но если открыть и прочесть Сибирский торгово-промышленный календарь 1911 года, то можно узнать, что магазин Кунста и Альберса торговал товарами, вывезенными из Европы и Азии, а магазин Чурина – товарами русского производства. Торговые агенты этих торговых домов разъезжали по окрестным деревням и предлагали крестьянам в рассрочку швейные машины фирмы «Зингер», керосиновые лампы со стёклами, заграничную мужскую и женскую одежду и обувь. Швейная машинка «Зингер», например, стоила 6 рублей. Агент брал аванс 1 рубль, и через неделю швейная машинка начинала бойко стучать в вашем доме. Остальные деньги хозяин отдавал в течение 2-х лет. А что такое такая швейная машинка? Это была мечта любой хозяйки. Она работала в любых условиях, пробивая своей иглой даже толстые ткани. Не удивительно, что в Белогорском музее находятся на хранении до сих пор действующие машинки, хотя прошло с момента их приобретения более 100 лет! Во всей торговле в с. Александровском господствовали эти две торговые фирмы. Первым обосновался в нашем районе И.Я.Чурин, основатель своего торгового дома. Это была яркая фигура дореволюционного предпринимателя на Дальнем Востоке. В 1867 году он построил во Владивостоке скромную деревянную избу-магазин и рубленые склады-амбары, предоставил первопоселенцам Приморья различную бытовую и хозяйственную мелочь: спички, керосин, гвозди, соль, сахар, крупы, мыло и т.п. продукцию российского производства, в которой они крайне нуждались. В свою компанию он пригласил старых товарищей по жизни и торговле в Сибири – братьев Бабинцевых. И компаньоны старались.

Иван Яковлевич Чурин, как говорится, носом чувствовал конъюнктуру рынка, поэтому безошибочно угадывал перспективу. С появлением первых газет Торговый дом И.Я Чурин и Ко с их страниц радушно приглашал в свои неисчерпаемые продовольственные, винно-водочные и товарно-хозяйственные закрома покупателей. Торговый дом имел множество филиалов во всех городах Приморья, Приамурья и Забайкалья.

Сибирский календарь отмечал: «В торговом мире громадное значение на Дальнем Востоке имеют Торговый дом «И.Я.Чурин и Ко» и гамбургская фирма «Кунст и Альберс», ведущие обширные операции на Дальнем Востоке и за рубежом. За исключением нескольких крупных иностранных и русских фирм, почти вся торговля находилась в руках китайцев, конкурировать с которыми европейцам было весьма трудно: расходы на ведение дела у китайцев были доведены до минимума».

Поставки товаров торговому дому Чурина осуществляли многочисленные российские компании. В 1890 г баланс фирмы выразился в следующих цифрах: привезено товаров на 2 млн. рублей, продано на 1,250 млн. рублей.
Работа в магазинах и на предприятиях фирмы Чурина была престижной и хорошо оплачивалась. Не удивительно, что многие продавцы трудились там по нескольку десятков лет. В магазинах никогда не было очередей. Скорость обслуживания покупателей была фантастической. Проявление невнимания к покупателям, а тем более грубость и конфликты, не имели место в магазинах Чурина.

С установлением Советской власти в с. Александровском магазин Чурина продолжал работать пока не кончились товары, а затем он был превращён в жилой дом. Одно из зданий Чуринских магазинов уцелело до сих пор. Это здание магазина на перекрёстке улиц Скорикова и Кирова, где торгуют уже другие люди и другими товарами.

Второй магазин торгового дома "Кунст и Альберс" стоял недалеко от вокзала на Второй вокзальной улице. Позже, в 1932 году, на его месте была построена фабрика-кухня. Построен он был необычно: вход в него был с угла здания, по всему периметру шли отделы магазина, обращённые лотками внутрь здания.

Во внутреннем дворе располагались склады, в которых продовольственные товары можно было купить оптом. Во внутренних помещениях на лотках товары продавались в розницу. Местных жителей устраивало, когда в этом магазине можно было купить товары, привезённые из Лондона, Гамбурга, Варшавы, Парижа, Мюнхена и Берлина.
Этот магазин постоянно конкурировал с торговой фирмой Чурина.

Такие же магазины фирма Кунста и Альберса открыла и в других сёлах Томской волости.
Работа в магазинах этой фирмы была престижной. Фирма тщательно заботилась о своих работниках. Затрат на социальные нужды она не жалела. Для продавцов своих магазинов она строила бесплатное жильё, имелась касса взаимопомощи, которая пополнялась процентом от прибыли фирмы. При магазинах имелись библиотеки, фельдшерские пункты, биллиардные, бани. Магазинные мальчики, разносившие товары по заказам, бесплатно обучались на специальных курсах, их даже отправляли летом на отдых в специальные лагеря.

Начало первой мировой войны стало роковым годом для фирмы «Кунст и Альберс». Конкурирующая с ней торговая фирма «Чурин и Ко» наняла молодого учёного для написания доноса в жандармерию о шпионской деятельности руководства фирмы «Кунст и Альберс» в пользу Германии. Донос пошёл в дело. Деятельность фирмы была запрещена, руководители её были арестованы и отправлены в солдаты и в ссылку. Магазин в с. Александровском поработал некоторое время для распродажи товаров и вскоре был закрыт. Здание его и остатки имущества были переданы Александровскому кооперативному обществу. В 1925 году фирма была лишена всего недвижимого имущества и окончательно разорилась.
Кроме этих двух форм в селе торговали и другие магазины. На улице Набережной, рядом с церковью, располагался магазин-склад американской фирмы «Эмери», который торговал американской сельхозтехникой. Захочется вам заиметь однолемешный плуг, идите в этот магазин. Цена его была 15 рублей. На таком плуге мог работать и мальчишка. Приказчиком в этом магазине был М.В.Панин. В магазине можно было приобрести сельхозтехнику и в кредит. Продавались в магазине не только плуги, но и молотилки, веялки, зерноочистители, сноповязалки, локомобили и даже первые трактора «Богатырь» и «Фордзон». Небольшой переулок, где размещался этот магазин, назывался «Американка». Сейчас он называется Интернациональным переулком.

Недалеко от железнодорожного вокзала, на Первой вокзальной, располагался магазин скобяных и жестяных товаров Губина. Стоял он там, где сейчас находится здание пенсионного фонда. Магазин был двухэтажным. На втором этаже жил Губин со своим семейством. В магазине можно было купить всё, что было нужно по хозяйству: вёдра, лейки, тазы, баки, гвозди, инструменты, цемент, кирпич и другое имущество. После гражданской войны в 1923 г бывший магазин Губина был превращён в железнодорожную школу-семилетку, а затем в десятилетку.
Большое значение для развития торговли имели проходившие два раза в год волостные ярмарки, на которые съезжались со своими товарами торговцы со всей Амурской области. На ярмарках продавались товары сельскохозяйственного производства: зерно, мясо, рыба, шерсть, соль, табак, овощи.
На ярмарки поставляли свою продукцию и местные кустари: колбасу, пиво, кожи, сбрую, шубы и т.д.

Рядом с Базарной площадью стоял кабак, в котором можно было спрыснуть покупку. На улицах Набережной и Торговой стояли заезжие дома, где можно было торговцам переночевать и покушать. В 1916 году купец Губин построил рядом с ярмарочной площадью первую гостиницу, в которой могли поселиться приезжие купцы. Потом там была школа, Дом пионеров, педагогический техникум, музыкальная школа и первый городской музей.

После гражданской войны в Александровском действовало более 100 потребительских торговых лавок и магазинов.

ЗАРОЖДЕНИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В ТОМСКОЙ ВОЛОСТИ

"Просто газета" №24, 24.06.2014г

Если начать рассказывать о становлении промышленности в Томской волости, то рассказ об этом начнётся, конечно, о строительстве железной дороги и железнодорожной станции и мельницы Притуповых.
Надо сказать о том, что первые переселенцы, осевшие на берегах реки Томи, были людьми предприимчивыми, мастерами на все руки. Каждый крестьянин владел каким-нибудь мастерством, а каждая женщина умела прясть и ткать. Когда вдруг обнаруживалась поломка в телеге или в орудиях труда, крестьянин не искал, где ему могут отремонтировать его вещь, не шёл ни к кому за помощью, а деловито принимался сам за дело: делал новое колесо, выстругивал из дерева новый хомут, обтягивал его выделанной им же кожей.
В каждом доме можно было найти разнообразные инструменты: скобели, пилы, топоры под номерами, драчи, фуганки, рубанки, долота и стамески, буры и молотки, самопрялки и ткацкие станки. О чём это говорит? О том, что переселенцы обеспечивали себя всем сами: рубили избы, выделывали мебель, сбивали из глины русские печи и делали многое и многое, что нужно было для повседневной жизни. Каждый переселенец умел ремесленничать. Таким образом, местное кустарничество развивалось параллельно с развитием земледелия и животноводства.
О развитии местной промышленности в конце ХIХ века военные губернаторы Амурской области докладывали в императорскую канцелярию: «…широко развитой промышленности в области не существует. Главная причина – население имеет более выгодное занятие – хлебопашество, извоз, почтовая гоньба – и предпочитает приобретать готовые изделия из европейской России или из-за границы. Ремесленное производство развивается слабо. Причины: 1) оторванность края от остальных частей России; 2) конкуренция китайцев.
Тем не менее, великий русский путешественник Г.Е. Грум-Гржимайло в своей книге «Описание Амурской области» отмечает, что в селениях Томской волости насчитывалось 4 водяные, 2 паровых, 8 конотопных, 2 гужевых мельницы, 14 кузнецов, 128 ткачей, 7 сапожников, 14 плотников, 5 столяров, 8 портных и несколько печников. Это были уже профессионалы, работавшие по заказу или на рынок. Если учесть то явление, что любой из крестьян мог самостоятельно выполнить эти работы, то можно сделать вывод из этого обследования Г. Е. Грум-Гржимайло, что вышеперечисленные мастера и мастерицы постепенно начали выделяться из всей массы крестьян своим высоким мастерством. Следовательно, в Томской волости уже в конце ХIХ века стало формироваться ремесленничество. Эти деревенские ремесленники начали выделяться среди крестьян-общинников, всё меньше уделяя времени занятиям чисто сельскохозяйственным. Именно из таких выделившихся ремесленников впоследствии и образовался рабочий класс.
В начале ХХ века среди крестьян стали выделяться лесорубы, углежоги, изготовители телег, саней, сёдел, конских дуг, сбруй и других нужных предметов крестьянского быта. Они тоже начали уделять всё больше времени этим занятиям, превращаясь со временем в сельских ремесленников-умельцев. В каждой деревне происходил этот процесс, появлялись свои мастера, ещё не порвавших полностью с сельским хозяйством, имевшим от этих занятий всё более полновесный приработок для своей семьи. Из таких умельцев и стал формироваться в будущем сельский пролетариат.
К будущему слою сельского пролетариата можно отнести также и появление батраков. Батраки (переселенцы третьей волны 1901–1914 годов) нанимались в работники к зажиточным крестьянам. Подённая плата батрака составляла в 1916 году 1 рубль 50 копеек, батрачки – 1 руб. 30 копеек, работнику со своей лошадью – 2 рубля 50 копеек в день. Одна обработанная десятина стоила батраку 10 рублей. Количество батраков трудно подсчитать в наше время, но они были в каждой деревне и селе. Кроме русских наёмных рабочих в сельской местности использовался труд наёмных иностранцев: китайцев, корейцев, японцев. В 1916 году в Томской волости трудилось 193 иностранца, из них китайцев 123 человека. Жили они: в с. Александровском – 61 чел., в Высоком – 10 чел., в Васильевке – 18 чел., в Павловке — 3 чел., в с. Томском – 4 чел., в с. Тавричанке – 2 чел., в Бочкарёвке – 8 чел. и в других сёлах волости.
Постепенно умельцы из крестьян стали переходить к домашней работе по заказу: ткали холсты, пряли нити, плотничали, сапожничали, обшивали заказчиков, шили картузы, делали мебель, посуду из глины и т.д. В селе Александровском, например, проживало и работало в наёмных работниках 54 корейца и 12 японцев: торговцами – 209 чел., приказчиками – 40 чел., 3 – хлебопёками, 60 – чернорабочими. Корейцы работали чернорабочими, сапожниками, плотниками. Японцы старались устроиться приказчиками, и только один из них открыл своё дело – фотографию. Сначала они принимали заказы на дому, но затем стали строить маленькие мастерские и заводики для занятия ремесленничеством. Эти маленькие мастерские стали расти в Александровском как грибы после окончания революции 1905-1907 годов.
Вскоре в Александровском заработали кустарные мастерские:
- скорняжная и овчинно-шубная (2 рабочих),
- кузница (5 кузнецов),
- сапожная (7 работников),
- кожевенная мастерская (4 работника),
- мыловаренный завод (2 работник),
- колбасный завод (4 рабочих),
- кишечный завод (3 работника),
- пивоваренный завод (14 рабочих),
- булочно-кондитерская (6 работников),
- дегтярная мастерская (2 работника),
- две смолокурни (2 работника),
- две квасные (2 работника),
- кирпичный завод (2 работника),
- жестяная мастерская (3 работника),
- шорная мастерская (3 работника),
- картузная мастерская (2 работника)
Таким образом, развивающаяся кустарная промышленность имела 19 мастерских и заводов с 61 работником, которые вырабатывали продукции в год на 20400 рублей. 
В конце ХIХ – начале ХХ века стала быстро развиваться мукомольная промышленность, которая стала занимать первое место среди всех промыслов в Томской волости. Мельницы (водяные, паровые, конотопные, гужевые) стали возникать почти в каждом селе. Паровые мельницы были построены в с. Ново-Андреевке (хозяин Куницын), в Павловке (Чермошенко), в Красном Яру, в с. Александровском (Притуповы), в с. Томском (братья Юрченко) в д. Ключи (Одинцов). Они перерабатывали 45% собранного в волости зерна.
Самой мощной из них была двухвальцовая паровая мельница братьев Притуповых (из-под Читы), построенная ими в 1911 году. На ней работало 77 рабочих. Она давала 2000 пудов муки высшего сорта. В 1913 г в связи с празднованием 300-летия дома Романовых братья Притуповы были награждены большой серебряной медалью на Анненской ленте за муку отличного качества. В 1915 году при мельнице заработала лесопильня, на которой работало 5 человек. Мельница Притуповых стала в Александровском первым крупным предприятием пищевой промышленности.
Вторым промышленным предприятием стал Бочкарёвский железнодорожный узел, связавший с. Александровское с Благовещенском, Владивостоком и Санкт-Петербургом. В 1913 году была построена железнодорожная станция Бочкарёво. При станции были построены мастерские доля ремонта паровозов и вагонного парка. Рядом со станцией начал строиться рабочий посёлок. На станции и на железной дороге работало около 300 рабочих. В 1917 году была построена для нужд станции первая дизельная электростанция, на которой работали 46 рабочих. Мощность её составляла 275 кВт.
Село Александровское стало крупным узлом Транссибирской железнодорожной магистрали. Это резко увеличило оборот внутренней и внешней торговли Амурской области. Через станцию Бочкарёво широким потоком хлынули грузы на Восток, на Запад и на Юг. Станция стала первым настоящим промышленным предприятием в Томской волости.
В 1913 году при станции Бочкарёво начал работу пивоваренный завод «Томь» (хозяева немцы Людерс и Зоммер) по производству пива и фруктовых газированных вод, на котором работало 14 человек.
В 1914 году открылся кожевенный завод Скрябина, который обрабатывал за год до 200 бычьих и конских шкур. На нём работало 27 человек.
Село Александровское стало не только крупным железнодорожным узлом в Амурской области, но и одним из центров судоходства. По реке Томи стали ходить небольшие пароходы и буксиры с баржами на прицепе. Они поднимались вверх по течению реки до 100 километров до паровой мельницы в Красном Яру. Суда перевозили грузы и людей. Например, в 1912 году по реке прошло 68 пароходов и барж. Они провезли 8596 пудов разных грузов, 1118 пассажиров, провели 130 плотов. В 1913 году прошло 123 парохода, было перевезено 18 тысяч пудов грузов и 2183 пассажира.
Таким образом, в начале ХХ века в Томской волости начала развиваться мукомольная промышленность, кустарное производство, железнодорожный и речной транспорт. Село Александровское стало превращаться в промышленное село.

ЗАЖИТОЧНЫЕ КРЕСТЬЯНЕ ТОМСКОЙ ВОЛОСТИ

"Просто газета" №18, 13.05.2014г.

Во второй половине ХIХ века в Амурской области стали возникать и развиваться крупные хозяйства предпринимателей и самостоятельных крестьян, которые стали выделяться из крестьянских общин на заимки и вести многоотраслевое, отдельное хозяйство.

 В 1887 году из села Павловского Томской волости выселился крестьянин Василий Емельянович Одинцов и основал в 15 верстах к югу от села свою заимку. Ему было выделено из общества 100 десятин земли, а в 1893 году он прикупил ещё 300 десятин.

 К концу Х1Х века его заимка состояла из одного двора, в котором проживало 19 человек, в том числе 9 мужчин. Земля располагалась в одном месте (400 десятин) и состояла из 3 десятин усадебной земли, 47 десятин покосов и 350 десятин пахоты.

 Усадьба Одинцова состояла из большого деревянного дома (3х6 саженей), избы для рабочих (2,5х5 саженей), амбара с отделением для размещения орудий и сельхозмашин, погреба, кузницы, тёплого зимовья для ягнят и стельных коров, крытых пригонов для скота и лошадей, свинарника и птичника. При усадьбе находилось деревянное здание под железной крышей для паровой мельницы.

 Под посевами было: ярицей – 6 десятин, пшеницей – 8, овсом – 7, ячменём – 1 и гречихой – 1 десятина. Лошадей в хозяйстве было 19 (11 рабочих), крупного рогатого скота – 23 головы (8 коров, 2 быка, 6 волов), 11 коз и 5 свиней английской породы. Одинцову вскоре удалось купить племенного томского жеребца у проезжего купца, поэтому у него лошади были в хорошем виде. Свиньи в хозяйстве Одинцова были беркширской породы, купленные у купца Мелькумова. Но с течением лет их плодовитость уменьшалась, опустившись до 2-3 поросят за один опорос. Нужна была новая кровь. Но купить свежего борова не удавалось. Тогда свиноматки сами нашли выход, как обновить родственную кровь. Они стали сами совершать походы в ближние сёла к местным боровам.

 Особенностью молочного хозяйства было то, что от коров отнимали телят, которых поили молоком, прошедшим предварительную обработку. Поэтому доходность от молочного животноводства была небольшой, только от продажи мяса Одинцов имел до 1000 рублей дохода в год.

 В 1900 году общая посевная площадь составила 43 десятины, в том числе под пшеницей – 25 десятин, под овсом – 15 и 3 – под ярицей. В хозяйстве имелось 5 плугов, в том числе 2 американских, 10 борон с железными зубьями, борона Рандаля, употребляемая для разделки поднятой целины, американская разбросная сеялка, жнейка Андриане, сенокосилка с конными граблями, сложная молотилка (LittleGiant), американская сортировка – веялка, куколеотборник местного производства. Из перевозочных средств насчитывалось 7 телег и 20 саней.

 Весной 1898 года на заимке была устроена паровая мельница под железной крышей, оборудование которой обошлось В.Е.Одинцову около 5000 рублей. Мельница о двух поставах, с 4-сильным двигателем, отапливаемым дровами.

Производительность её была около 300 пудов в сутки простого помола и 120 пудов сеянки.

 Цена за помол с пуда зерна — 10-12 копеек или же зквивалентное по цене количество зерна. Мельницу обслуживали сыновья Одинцова с наёмными рабочими. Услугами её пользовались крестьяне соседних деревень: Павловки, Заливной, Круглой, Новой деревни, Тарбагатай, Верхне-Бельской, Васильевки, Вознесеновки (Возжаевки), Климовки и Песчанки.

 На заимке практиковался наёмный труд. Наёмным рабочим хорошо платили, так как в то время свободных рабочих рук было мало. В основном нанимались в работники китайцы.

 В период полевых работ хозяин нанимал на срок 4-5 рабочих, а в горячее время до 8-10 человек. Плата рабочим составляла 25-30 рублей в месяц и подённым в страду около 1,5 рублей на хозяйских харчах. Стоимость заимки В.Е Одинцова составляла 20 тысяч рублей, а чистая доходность – 3-4 тысячи в год. Податей и сборов с заимки приходилось 120 рублей в год.

 Полевое хозяйство Одинцов вёл по залежной системе с зачатками интенсивного ведения полеводства. Засевалось 40-50 десятин пшеницей, овсом, ярицей, гречихой. Сеялись в хозяйстве и кормовые травы, например, китайская соя, которая шла сочным кормом для скота.

 Урожайность хлебов составляла 100-150 пудов с десятины. За высокое качество муки из своей пшеницы Одинцов в 1899 году на Приморско-Амурской сельскохозяйственной выставке был награждён Похвальным Листом Министерства землевладения и государственных имуществ.

 Зимой Одинцов занимался извозом: перевозил хлеб и другие грузы на золотые прииски купца Мордина в верховья Селемджи. Доход от извоза составлял до 3000 рублей за зиму.

12 июня 1898 года вышло постановление военного губернатора Амурской области о причислении Василия Емельяновича Одинцова с семьёй (23 человека) в благовещенские 2-й гильдии купцы с первой половины 1898 года, имевшего торговое заведение мануфактурными товарами с годовым доходом в 200 рублей и паровую мельницу с годовым доходом в 300 рублей.

 Василий Емельянович помог своим детям получить хорошее образование. Два сына окончили по нескольку классов Благовещенской мужской гимназии, а младший Иван Васильевич некоторое время учился в Иркутском промышленном училище и после него заведовал работой мельницы. Старший сын отвечал за всё полевое хозяйство. В 1916 году он построил паровую мельницу в селе Ключи, которую у него отобрали большевики в 1920 году, превратив её в народную собственность.

 В 1931 году Одинцов Иван Васильевич, сын Василия Емельяновича, и жена его Харитиния Фёдоровна, проживавшие в своём хуторе невдалеке от Павловки, были раскулачены. В справке по раскулачиванию говорилось, что Иван Васильевич имел паровую вальцевую мельницу, применял наёмную рабочую силу до 15 человек, имел надел земли до 500 десятин. В 1919 году он имел связь с белыми и японцами, помог им перебросить свои войска к Павловке во время тяжёлого боя партизанской армии с японцами. Этого ему, конечно, не могли простить. Семья Одинцовых была отнесена к кулакам 2-ой категории и не была выслана в места не столь отдалённые. Их заимка сначала была передана вновь созданному Амурскому совхозу под названием 2-го отделения совхоза. Ещё до Великой Отечественной войны это отделение совхоза было сначала передано под строительство аэродрома для лётной воинской части, а затем после войны — Возжаевскому совхозу войск МВД. Теперь на месте этой заимки раскинулось поле одного из Васильевских фермеров.

 Судьба мельницы в Ключах сложилась тоже не очень радостно. Её постепенно довели до разрушения, а затем благополучно закрыли. Осталась на её бывшем месте только груда кирпичей.

Второй зажиточный крестьянин Томской волости тоже проявился в Павловке. Это был богатый крестьянин Серкин, который тоже выделился из Павловской крестьянской общины и купил около 400 десятин земли на правом берегу реки Томи в районе сегодняшней деревни Фроловка и по обеим берегам речки Серкиной, кстати названной по имени её бывшего хозяина. У него тоже применялся наёмный труд батраков из Фроловки и Паруновки. Он старался жить на полную ногу. Это он настоял на том, чтобы возле Павловки началось строительство пешеходного моста через Томь. На берегу Томи до сих пор сохранилась его рыбачья изба (сторожка в бывшем пионерском лагере возле Паруновки). Доход он имел хороший от своего имения, но началась гражданская война, в которой он выступил против партизан и советской власти. Сын его служил в карательном белогвардейском отряде, который беспощадно уничтожал попавших в их руки партизан и сжигал дома партизан. Конечно, простить ему такие подлости народ не смог. Его имя было вытравлено из памяти односельчан, сын его погиб при налёте на территорию Дальневосточной республики в 1921 году в Михайловском районе.

Третий зажиточный крестьянин из села Высокого Возжаев Кирьян выдвинулся в начале ХХ века. Он вместе с богатым крестьянином из села Высокого Поздеевым подрядился руководить строительством насыпи строящейся железной дороги на участке от реки Томи до реки Белой. Ему было разрешено набирать работников с лошадьми и телегами по всей Томской волости. Эти работники возили на указанную трассу дороги возы песка и земли, а также щебень и камни. Когда работы были закончены, то на строительство полотна железной дороги были привезены каторжники с Забайкальской каторги, среди которых был знаменитый герой Котовский Г И. Они укладыли шпалы и рельсы на готовую насыпь. За хорошую организаторскую работу Кирьян Возжаев получил большую денежную премию, которую потратил на покупку земли для пахоты на правом берегу реки Кирьянихи (которая, кстати, и была названа в его память) и на строительство большого жилого дома за мостом на своей земле. Этот дом и поныне стоит на своём месте, сразу за мостом через Кирьяниху слева от трассы. Конечно, при реформах 30-ых годов земельные площади Возжаева были отобраны большевиками, самого его наказали во время борьбы с врагами народа, дом его был передан директору строящегося мотороремонтного завода. Всё было сделано, чтобы его имя было забыто. Но оно не забылось, о чём нам и напоминают речка Кирьяниха и станция Возжаевка.

В каждом селе Белогорского района в начале тридцатых годов были раскулачены самые деятельные хозяева земли, многие из них были выселены в другие далёкие места для проживания там, их собственность передавалась организованным колхозам. Многие деятельные крестьяне пострадали в тридцатые годы, но они наперекор всем своим недоброжелателям всё-таки выжили.

 В 2012 году в наш район пришло сообщение о том, что поисковиками нашей страны были найдены под городом Вязьмой Смоленской области останки наших воинов, погибших в 1941 году при его защите. Разбирая «смертные медальоны», поисковики нашли одну записку, в которой говорится: «Путилов Сергей Петрович, 1921 года рождения, хутор Хабаровка, город Куйбышевка-Восточная Хабаровского края». Это был адрес, куда нужно было сообщить в случае гибели его владельца. А где же этот хутор? Теперь найти его просто невозможно, так как он не сохранился. Но топоним «Хабаровский переезд» существует в городе и по сей день. Оказывается, в 1916 году большая семья Путиловых захватила пустующие земли за этим переездом и построила там хутор, но долго прожить там им не удалось. После образования города в 1926 году землю в количестве500 гектарову них отобрали и на ней разместили воинскую часть, которая и до наших дней просуществовала. Вот тут-то в 1916 году и был организован Путиловыми свой хутор.

 Рядом с селом Светиловка была заимка богатого крестьянина Степана Яковлевича Логинова. В ней было около 200 десятин пахотной земли. Заимка находилась в нескольких верстах от берега реки Томи. Рядом с ней были заросли дубняка и берёзы. Место луговое, ровное.

 На заимке не было никаких построек, кроме обычного балагана. Каждый год Логинов подпахивал новый участок под пахоту, а старый пускал в залежь. Из орудий труда он имел железный плуг Сакковского с сидением и 7 крестьянских борон с железными зубьями, американскую сенокосилку с конными граблями, сортировку-веялку, молотилку и куколеотборник. Рабочих лошадей у него было 5 хорошей томской породы. Было у него и стадо дойных коров, но маломолочных, местной породы.

 Логинов применял во время сева и уборки урожая наёмный труд. Излишки выращенного хлеба он продавал купцу Мордину на золотые прииски по 400-500 пудов ежегодно по цене: пшеница – по рублю за пуд, ярица — по 1 рублю – 1 рублю 10 копеек за пуд и овёс – по 85 копеек за пуд. Иногда Логинов продавал зерно и военному интендантству.

 Занимался он, как и все крестьяне Томской волости, извозом, имея по 1500 рублей ежегодно от этого занятия.

 При Советской власти его хозяйство было ликвидировано, и на его землях хозяином стал колхоз «Факел Ильича».

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ ТОМСКОЙ ВОЛОСТИ

"Просто газета" №11, 25.03.2014г.

В связи с массовым крестьянским переселением на Дальний Восток царское правительство вынуждено было предоставлять им особые права в пользовании землёй.

26 марта 1861 года были изданы «Правила для переселения русских и иностранцев в Амурскую и Приморскую области». В основу этих правил были положены начала добровольного переселения. Все желающие могли получить свободные участки казённой земли во временное владение или выкупить их в полную собственность по цене 3 рубля за десятину.

 Желающим поселиться целым обществом, которое должно состоять не менее чем из 15 семейств, земля отводилась в одном месте, но не более 100 десятин на каждое семейство. Крестьянским же обществам участки отводились в пользование на 20 лет бесплатно, но без права продавать эту землю.

 Указ Сената от 27 апреля 1861 года предоставил переселенцам значительные льготы: все, переселившиеся в Амурскую область за собственный счёт, освобождались от отбытия рекрутской повинности в течение 10 наборов; кроме того, они навсегда освобождались от уплаты подушной подати и лишь по истечении двадцатилетнего срока (со дня издания указа) должны были уплачивать поземельный налог. С небольшими изменениями указанные правила сохранялись до начала ХХ века.

 Какова же была основная причина переселения крестьян на Дальний Восток?

 Главная причина – земельный вопрос. На старых местах проживания у крестьян России земли на хозяйство выделялось мало – до 5 десятин и меньше.

 На Дальнем же Востоке переселенцам выделялось по 100 десятин земли + освобождение на 10 рекрутских наборов в армию + освобождение от подушной подати + освобождение на 20 лет от земельного налога.

 Заселение Амурской области осуществлялось не только крестьянами-общинниками, но и крестьянами-заимщиками.

 В Амурской области во второй половине Х1Х венка стали выделяться крестьяне–заимщики, которые имели свои собственные хозяйства – заимки.

Они владели большими земельными владениями и среди них: Е.Д.Ланкин (800 дес.), А.И.Лештаев (578 дес.), И.А.Косицын (535 дес.), В.М. Лукин (532 дес.), Л.Б.Брагин (515 дес.), В.Ф.Метёлкин (505 дес.), Ф.А. Саяпин (495 дес.), Е.И.Саяпин (417 дес.), В.Е.Одинцов (500 дес.), Е.В.Поздеев (400 дес.), Серкин А.(398 дес.) и многие другие (десятина – 1,09 гектара).

 

 Господствующей формой землепользования в Амурской области была общинная со следующим порядком ведения хозяйства:

1)                 Выгоны для пастьбы скота и лесные участки находились в нераздельном общинном пользовании;

2)                 Пахотными и сенокосными участками крестьяне владели на правах захвата (размеры не определялись, каждый захватывал столько, сколько

был в состоянии обработать);

3)                 Усадебные места, занятые домашними постройками и огородами, состоящими в подворно-наследственном владении.

 

Вначале община не вмешивалась в земельные отношения своих членов и выполняла только административные функции. Свободной земли было много, и каждый хозяин пахал, где и сколько хотел.

 При господствующей земельной системе запасы целинных земель в общинном наделе быстро сокращались, и на смену вольному пользованию угодьями пришла захватно–заимочная форма землепользования. Право первого захвата и право сильного помогли сосредоточить в руках богатых крестьян лучшие и большие участки общинного надела. Богатые крестьяне стали захватывать землю, и в старожильческих селениях появились домохозяева, которые имели по 2-3 заимки общей площадью в 400 – 500 десятин. Например, крестьянин села Павловки Серкин захватил участок земли в 500 десятин на правом берегу реки Томь возле Белой Горы по берегам Серкиной речки.

 В конце ХIХ века в амурской деревне существовали три основных варианта начавшихся переделов земли: 1) по «номеру», 2) по бойцам (по числу работников в семье по мужской линии; 3) по мужским душам в семье.

 Таким образом, началось разрушение крестьянства как класса и начинается образование сельскохозяйственного пролетариата и буржуазии.

 В конце ХIХ века амурское крестьянство стало на капиталистическую платформу своего развития.

 В Томской волости (территория почти равная нынешнему Белогорскому району) размеры крестьянских семей составляли в 1895 году: в с. Александровском – 294 человека, в Павловском – 340 чел., в Никольском – 145 чел., в Томском – 181 чел., в Новом – 99 чел., в Круглом – 70 чел., в Москвитино – 21 чел., в Белоногово – 60 чел., в Васильевке – 255 чел., в Высоком – 216 чел., в Ключах – 58 чел., в Заливке – 62 чел.

 Крестьянские семьи старались не разделяться, так как неразделённая семья имела большую рабочую силу. Семьи, имевшие много рабочих рук, могли успешно сочетать сельскохозяйственные работы с отхожими промыслами – извозом, заготовкой делового леса, сенокосами и другими работами по найму. Такие семьи имели хорошие экономические возможности для расширения своего хозяйства. Например, семья крестьянина деревни Заливка Зотика Родионовича Гостевского состояла из 14 человек. Семья жила в двух домах, имела мельницу и кузницу, 3 амбара, 27 десятин пашни, 12 рабочих лошадей, 15 голов крупного рогатого скота, 4 американских плуга, 8 железных борон, 4 телеги, 12 кованых саней, получала 400 пудов разного хлеба. Это было зажиточное хозяйство, которое продавало излишки хлеба на рынке.

 Развитие товарного земледелия проявлялось в росте посевных площадей и высоких валовых сборов зерна. Рост посевных площадей в Томской волости опережал рост населения.

 В период развития капиталистических отношений в волости резко повысилась производительность труда: сборы хлебов росли с каждым годом быстрее, чем площади посева. По производству зерна и картофеля на душу населения Амурская область превзошла Сибирь и Европейскую Россию, заняв третье место после Северного Кавказа и Кубани. На одного сельского жителя в Томской волости приходилось в этот период по 50 пудов зерна.

 Это позволило томским земледельцам поставлять излишки хлеба на золотые прииски и на винокуренные заводы, а также военному интендантству.

 В Томской волости также развивался лесной промысел. Крестьяне поставляли на рынок строевой лес, дёготь и смолу в Благовещенск, а также дрова для Зейского пароходства.

 Большой денежный приход крестьяне волости получали также от рыболовства, на котором можно было заработать более 1000 рублей за лето и осень.

 Таким образом, к концу ХIХ века капитализм полностью вступил в свои права в Томской волости, как и во всей Амурской области.

ОСВОБОЖДЕНИЕ СЕЛА АЛЕКСАНДРОВСКОГО

"Просто газета" №40, 08.10.2013 г.

После того, как японский эшелон после непродолжительного боя с защитниками станции Бочкарёво, вошёл на станцию, последние красногвардейцы, отступая  со станции, утопили свой пулемёт, оставшийся без патронов, в озере Моховом в Сосновке и разошлись по домам. Японцы расположились в бараках переселенческого участка напротив станции.

В с. Александровское вскоре вернулись члены волостного земского правления, и с 20 сентября 1918 года снова стала действовать земская власть.

Члены же Томского Совдепа К.К.Высоцкий, Морозов и Бабицкий ушли в тайгу, оставив после себя скрытое подполье во главе с Кириллом Кравченко и Константином Мальцевым. Это был большой риск, так как их знали в лицо не только друзья, но и враги, которые  могли их узнать в любое время.

   Подпольщики добывали сведения о передвижении войск японцев и белогвардейцев, стараясь вовремя предупредить партизан о готовящихся против них карательных экспедициях. Свои люди у них были всюду. В полиции работал свой человек, который аккуратно уведомлял подпольщиков о планах интервентов. Опасную работу связного выполняла жена Высоцкого Федора Моисеевна. Большую помощь партизанам оказывали члены подполья фельдшеры станционного медпункта

   Время от времени в Бочкарёво, как и в другие сёла, наезжал из Благовещенска «агент» американской фирмы «Мак Кормик», в котором рабочие станции  узнавали неутомимого борца за правое дело Ф.Н.Мухина. Он вёл усиленную работу по подготовке общенародного восстания против  интервентов и их прихвостней.

   Подпольщики имели постоянную связь с партизанскими отрядами Я.Прохорова, братьевАнищуков, В.Бородавкина, Никитина, Бутрина («Старика»). Они добывали для них через работника кооперативного магазина Никифора Столбова продовольствие, снаряжение. В мастерских  депо рабочие устроили тайное изготовление патронов и гранат, производили ремонт оружия, женщины собирали медикаменты: бинты, вату, йод и другие перевязочные материалы.

    Белогвардейская милиция и японская контрразведка постоянно вели поиск подпольщиков и всех, кто имел связь с партизанами. По доносам провокаторов они схватили и замучили жену партизана Я.Прохорова — Феодору Михайловну Прохорову. Немыслимым пыткам были подвергнуты схваченные подпольщики Кирилл Кравченко и  Константин Мальцев, руководители подполья.

   Таким кровавым террором  японцы хотели запугать народ, лишить его даже помыслов о свободе и независимости. Но в ответ на эти кровавые злодеяния жители Бочкарёво и Александровского поднимались на борьбу.

    Осенью 1919 года партизанские отряды окружили Бочкарёво и Александровское партизанской блокадой, не позволяя выходить из кольца японцам и белогвардейцам. Вот отрывок из дневника А.И.Сенькина – бывшего партизана из отряда «Старика»: «18 июня 1919 года. Десять всадников отряда устроили засаду карательному отряду, состоявшему из 32-х

кавалеристов и одной подводы с пулемётом и боеприпасами. В завязавшемся бою убито 29 японцев. Взяты трофеи: 29 карабинов, три ящика патронов, один пулемёт, 29 сёдел. Лошади побиты. Потери с нашей стороны: двое ранено, один убит».

   На всех направлениях железных дорог были сожжены мосты и стояли партизанские отряды, не давая пройти к станции Бочкарево ни одному вражескому отряду.

Штаб партизанского отряда «Пролетарий» потребовал от начальника японского гарнизона майора Усижима не вмешиваться, когда партизаны войдут в село мирным путём.

Вместе с партизанским отрядом «Пролетарий» (командир В.Бородавкин)  подпольщики участвовали в январе 1920 г в занятии этой территории партизанами.

   25 января 1920 года подпольщики станции Бочкарёво во главе с Горбуновым, Селютиным, Ляхомским, Поповым, Бурдуковским, Черепановым и Кузнецовым организовали демонстрацию жителей села Александровского с требованием эвакуации японского гарнизона.

   Зажатые со всех сторон партизанами, японцы согласились на переговоры со штабом отряда «Пролетарий». На встречу с японцами была послана делегация в составе 12 человек: Бородавкина, Куща, Прутовых, Руднева, Ильина, Осипова, Ивановского и Пальваля. Члены делегации были увешаны оружием и на вычищенных лошадях выехали из деревни Никольское. Возле железнодорожного переезда в Сосновке они были встречены представителями японского командования. Партизанские делегаты с песней «Трансвааль, Трансвааль, страна моя! Ты вся горишь в огне!» подъехали к японскому штабу, располагавшемуся в доме богача Губина (сейчас там находится здание пенсионного фонда). Японцы пригласили членов делегации в дом.

   На переговорах обсуждались вопросы:

1.Позволить партизанам мирно занять ст. Бочкарёво и село Александровское и вместе с японцами охранять порядок в поселениях до начала эвакуации японского гарнизона.

2.Согласовать время входа партизан в гарнизон.

3. Утверждение пунктов размещения партизанских сил и количество совместных военных постов.

   Из переговоров стало ясно, что японское командование охотно идёт на соглашение о занятии станции и села партизанами мирным путём.

   Партизаны начали готовиться:  почистились, помылись в банях, повязали на груди красные банты. Жители притомских деревень провожали партизан с иконами в руках. Раздавались крики «ура», летели вверх шапки. Командиры отряда ехали впереди с Красным знаменем. Все жители деревень вышли навстречу партизанам, одаривая их хлебом и солью. Возле железнодорожного моста произошёл небольшой митинг. Наконец, 340 партизан, окружённых толпами народа, по льду реки перешли на другой, левый, берег, где их встретили безоружные японские солдаты и офицеры.

   По улице, заполненной народом, партизаны и японские офицеры проехали на Базарную площадь, где должен  был состояться митинг. «Только въехали на площадь, сразу раздался звон церковного колокола, даже у нас лошади испугались, прянули назад, — вспоминал В.Бородавкин. – Вижу – из церкви выходит народ с иконами и хоругвями во главе с попом, дьяконом и церковным хором и останавливается у накрытого стола. Поп начинает служить молебен, а народ заполнил всю площадь, сняв головные уборы, усиленно крестясь. Надо было видеть эту сцену, когда народ хором рыдает, падает на колени и благодарит Бога и партизан за своё освобождение».

   После окончания митинга партизаны разъехались в отведённые им дома, а штаб отряда разместился в домах Юрченко Н. и Романова И. напротив церкви.

   На следующий день  началась расстановка партизан по всем важным пунктам  обороны станции и села. Военным комендантом станции Бочкарёво был назначен большевик, рабочий из Благовещенска Фёдор Головань. После же его отъезда в Благовещенск комендантом станции был поставлен эсер–максималист Галыгин Ефим, который сразу же повёл себя в отношениях с японцами очень агрессивно. Он угрожал японцам, что  задержит отправку японских эшелонов до тех пор,  пока генерал Ямада не даст распоряжение о возвращении порожнего состава и паровоза уже ранее ушедшего состава. Этим самым он нарушал соглашение с японским командованием о быстрейшем вывозе японских войск из Бочкарёво.
   Штаб партизанского отряда поправил сверхреволюционного максималиста,  и японские эшелоны снова беспрепятственно стали уходить со станции.

   4 марта 1920 года в 14.00 после небольшого прощального завтрака, устроенного японским комендантом Усижима, японцы попросили членов штаба партизанского отряда сфотографироваться на память. В Белогорском  краеведческом музее хранится эта фотография. Но нет в нём фотографии молодого партизана Третьякова, который привязал к последнему вагону консервную банку и метлу. Это для того, чтобы нежеланным гостям никогда больше не приходить с войной на нашу землю.

   День 4 марта стал днем освобождения нашего города от японских империалистов.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В ПРИТОМЬЕ

"Просто газета" №38, 24.09.2013 г.

В сентябре 1918 года из Благовещенска в с. Александровское пришло секретное распоряжение: ввиду того, что войска интервентов, высадившись во Владивостоке, успешно продвигаются на Хабаровск и Благовещенск, всем советским органам власти начать подготовку к эвакуации ценного имущества и людей по реке Зея в её верховья. Отступающие органы советской власти должны были разместиться на золотых приисках и начать подготовку ко всеобщему народному восстанию в начале 1919 года.

 17 сентября в городском саду Благовещенска состоялся митинг горожан, на котором Амурский военревком передал власть в области Комитету общественной безопасности.

18 сентября советские и партийные работники, а также красногвардейские отряды на караване из пароходов и барж под охраной канонерской лодки «Орочанин» и бронекатера «Пика» рано утром покинули город и двинулись вверх по реке Зея. Весь день суда поднимались против течения Зеи и к вечеру вышли, наконец, к Суражевскому мосту возле г. Свободного.

 В наступившей темноте караван подошёл к мосту, командиры его были уверены, что встретят на мосту красногвардейский отряд из Свободного. Но вместо этого, с моста по каравану открыли огонь из пулемётов и орудий японские солдаты. Оказывается, японский воинский эшелон, прорвавшись через красногвардейский пост у станции Бочкарёво, к вечеру этого дня вышел на Суражевский мост и устроил там засаду. Возле моста разгорелся ночной бой. Только три парохода из советского каравана прорвались через засаду и ушли в верховья Зеи. Пароходы «Мудрец» и «Хинган» были потоплены. Остальные корабли спустились вниз по реке и в различных местах разгрузились. Канонерская лодка «Орочанин» была сильно повреждена и тоже спустилась вниз по Зее.

С этого боя и началась гражданская война на Амуре. Крестьяне и рабочие Амурской области, оказавшись под властью интервентов и белогвардейцев, вскоре начали борьбу за восстановление Советской власти. В области началось крестьянское повстанческое движение и подпольное сопротивление в городах и посёлках. В с. Александровское вместе с японцами возвратились члены земской управы и белогвардейский отряд. При земской управе был создан карательный отряд, белогвардейская милиция, контрразведка, военно-полевой суд. По всей Томской волости начались облавы на скрывшихся бывших красногвардейцев и советских работников, которые укрывались на крестьянских заимках, лесосеках, приисках под видом наёмных рабочих. В селе Александровском вскоре появились написанные от руки объявления, в которых владельцы кожевенного завода Скрябин и магазина скобяных товаров Губин обращались к жителям волости с просьбой принести им голову коммуниста. За это они обещали заплатить 5000 рублей. В местный дом арестантов были посажено несколько бывших депутатов Томского Совдепа.

Сын богача Панова организовал волостной карательный отряд и занялся преследованием бывших борцов за Советскую власть. Это привело к недовольству жителей волости установившимся режимом власти. Эта же причина привела и к началу повстанческого движения в Амурской области.

 В конце 1918 – начале 1919 года в южных волостях Амурской области началось мощное крестьянское восстание против белогвардейщины и японской интервенции. Вскоре была создана большая повстанческая армия во главе с И.Г. Безродных, которая после нескольких удачных боёв с белогвардейцами и японцами двинулась в длительный поход по волостям Амурской области. В ночь на 21 февраля повстанческая армия на крестьянских подводах двинулась по маршруту: Берёзовский разъезд – Семиозёрка – Троицкое – Комиссаровка – Москвитино — Малая Сазанка. Колонна двигалась по зимнику, налаженному по руслу реки Зеи. Крестьяне радостно встречали армию повстанцев, кормили обедами, давали тёплую одежду и тут же пополняли свои ряды новыми группами бойцов.

Павловский бой

Вскоре армия начала бои с белогвардейцами и японцами в Свободненском районе. В результате ожесточённых боёв партизанская армия была окружена в районе деревни Чудиновки. Но, несмотря на превосходство противника, партизаны смогли прорвать кольцо окружения и отойти к деревне Павловка. Здесь было решено отдохнуть, привести роты в порядок и решать, что делать дальше. Сюда, в Павловку, тайно прибыли посланцы от партий эсеров и меньшевиков, которые предложили образовать «социалистический» блок для урегулирования конфликта между интервентами и народом. Встреча закончилась резкой критикой предательской политики эсеров и меньшевиков, которые после этого уехали в с. Александровское.

 После их отъезда в штаб явились гонцы от повстанческих рот, расположенных в с. Белогорка, которые доложили о разгроме японской колонны, пытавшейся зайти повстанцам во фланг. Стало ясно, что в ближайшее время японцы начнут наступать на Павловку, так как в Васильевке шло сосредоточение японской пехоты.

 Ночь на 3 марта 1919 года оказалась тревожной. Никто не спал. Всю ночь заседал штаб повстанческой армии: давать бой или уходить. Одна часть штаба стояла за то, чтобы дать бой японцам, другая – за то, чтобы уходить на юг, так как в армии был большой обоз с ранеными и обмороженными, которые сковывали маневренность армии. Г.Дрогошевский, командующий армией, принял решение: утром собрать всю армию на митинг и совместно решить этот вопрос.

 «Желающих поговорить на эту тему набралось очень много, — вспоминает член штаба В.К.Аксёнов. – Но время для митингования было ограничено неожиданным разрывом японского снаряда на главной улице села. Беглый огонь артиллерии предвещал наступление пехоты. Дальнейшее митингование было невозможно. Члены Главного штаба разделились между стрелковыми ротами и повели их на окраины села для встречного боя».

 Когда повстанцы вышли к кладбищу, они увидели на открытой местности за селом двигавшиеся по дороге колонны японской пехоты. Повстанцы быстро рассыпались в цепь вдоль кладбища. Навстречу японцам вынеслись трое саней со станковыми пулемётами, открывшими огонь по японцам в упор. Из-за правого фланга вылетел конный отряд. Японцы рассыпались в цепи. Фронтальное наступление японцев было остановлено. Повстанцы уже было хотели атаковать, но в это время со стороны Одинцовской пади вышли новые колонны японской пехоты. Их остановил огонь двух партизанских пулемётов. Японцы залегли. Началась оружейная и пулемётная перестрелка. И хотя у повстанцев были трофейные пушки, но опытных артиллеристов не было. Не было также и штыков. Поэтому повстанцы перешли к выбиванию японцев в лежащих на снегу цепях. Многие повстанцы были хорошими охотниками, так что первая цепь японцев превратилась в трупы. Принялись за вторую цепь. Шло также и вымораживание японских цепей. Через три часа на левом фланге повстанческого фронта появились новые цепи японских войск. Как в последствии оказалось, прибыли они из Свободного. В тылу обороны на восточную окраину деревни налетели конные тарбогатайцы и подожгли последние дома.

 Левофланговые роты повстанцев не выдержали перекрёстного огня и начали отступать, вначале медленно, а затем поспешно и, наконец, панически. Подводы с ранеными и обмороженными уже скакали по дороге на Поздеевку, за ними мчались пустые подводы. Повстанцы бежали за ними, догоняя и кое-как размещаясь в них. Командиры перемешались с отступающими.

 В Павловском бою повстанческая армия потеряла 227 человек убитыми и около 100 винтовок. Трофейные орудия остались без снарядов, патронов убавилось до одного-двух десятков на каждого повстанца, моральные силы были подорваны результатами незавершённого боя.

 Но и японцы понесли большой урон. Общие потери их составили не одну тысячу солдат и офицеров. Мобилизованные крестьяне окрестных деревень более двух суток собирали трупы японцев, грузили их на подводы и отправляли их на железную дорогу для отправки на Хабаровск.

 Японцы, боясь заходить в Павловку, всю ночь обстреливали её из орудий, и только под утро вошли в село. Утром началась расправа с ранеными, отставшими от повстанческой армии, с семьями крестьян, оказавшим им помощь. Семья крестьянина Сысолятина, например, была почти целиком сожжена в собственном доме. Дьячок местной церкви был зарублен японцами прямо на ступенях храма.

 Повстанческая армия ускоренным маршем уходила в центральные районы Амурской области через Назаровку, Некрасовку, Новоселитьбу, Ерковцы, Андреевку. В этом последнем селе окончился первый рейд повстанческой армии, прошедшей с боями более500 кмв течение 40 дней с момента своего выступления. Разместившись в домах крестьян, разъехавшись по своим деревням, уставшие и обессиленные повстанцы отдыхали и лечились.

 Всюду проходили митинги, на которых они подводили итоги своего похода. Вскоре они стали требовать повторения похода на север области и прежде всего – на станцию Бочкарёво (ныне Белогорск). Там можно было захватить много оружия и боеприпасов, там нужно было добить японский гарнизон, ослабленный Павловским боем.

 

Бочкарёвский бой

14 марта 1919 года начался новый поход повстанческой армии. Была захвачена станция Екатеринославка, вагоны с продовольствием, разогнана белогвардейская милиция. Повстанцы сожгли все железнодорожные мосты до Бочкарёво.

 Ночью 26 марта повстанцы сосредоточились в деревнях Васильевка и Белогорка, готовясь к наступлению на ст. Бочкарёво и село Александровское. На рассвете началось наступление повстанцев с севера от Бочкарёвки и с востока от Васильевки. Северная группа повстанцев состояла из 12 рот, имела два пулемёта и два трёхдюймовых орудия. Отсюда предполагался главный удар по центру села через Томь. В резерве оставались две роты с пулемётом и конный отряд Петра Иванова.

 Японцы заняли оборону по ул. Набережной и на восточной околице села. Пулемётами и траншейными орудиями прикрывали они станцию и село с севера, а с востока – подвижными группами дозоров и заставами.

На рассвете повстанцы начали наступление на северной и восточной сторонах села, разрушив одновременно железнодорожный мост и телеграфную линию в стороны Свободного и Благовещенска. Японцы открыли пулемётный огонь и временно притихли. Цепи партизан залегли и ответили огнём из своих орудий. К сожалению, среди партизан не оказалось артиллеристов, поэтому снаряды падали на село и станцию бесприцельно. Один из них упал на крышу паровозного депо и взорвался внутри возле группы рабочих, гревшихся возле печи. Семь рабочих было убито наповал.

 Японцы прекратили пулемётный обстрел. Наступила тишина. Но вскоре повстанческие цепи снова поднялись в атаку. Снова загремели очереди из пулемётов. Партизаны отошли назад. Снова пауза. Но опытные фронтовики среди партизан организовали третью атаку рассыпным строем. И снова неудача. Роты вернулись на исходные позиции.

 Тем временем восточная группа партизан захватила с. Высокое и окраину с. Александровского. Японские заставы начали отходить в глубину обороны, теряя своих солдат. Повстанцам удалось освободить рыночную площадь, городской сад, тюрьму и прижать японцев к железной дороге. Тогда японцы перебросили на этот участок дополнительные силы пехоты и пулемёты. Продольная улица оказалась под обстрелом. Две роты повстанцев рассыпались по дворам и стали вести перестрелку через улицу. Конница повстанцев не смогла оказать поддержку наступающим. А резервов больше не было.

 Но и в этом затруднительном положении нашлись герои, способные рискнуть своей жизнью ради победы. Отделение партизан под командой взводного Семёнова из д. Камышёвка внезапно бросилась через улицу на японский пулемёт. Легко одетые партизаны вместе с командиром взвода ворвались в расположение японцев и захватили пулемёт. Затем они стали отступать в прикрытие. Но все десятеро погибли под шквальным огнём пулемётов. Уцелел только сам Семёнов. Тяжело раненный в ногу, он успел скрыться за углом дома.

 Таким образом, захват станции с востока тоже не удался.

 На северном участке повстанцы организовали ещё три атаки, но прорвать японскую оборону не смогли. Тогда командование повстанческой армии дало приказ об отступлении.

 После этого боя повстанческая армия распалась. Стало ясно, что открытым фронтом воевать ещё рано, надо переходить чисто к партизанским методам борьбы.

 Летом 1919 года в каждом селе Притомья были организованы дружины самообороны, которые вели борьбу с японцами и белогвардейцами. Пламя борьбы за власть Советов с новой силой охватило Амурскую область.

БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ В ТОМСКОЙ ВОЛОСТИ

"Просто газета" №37, 17.09.2013г.

В феврале 1917 года в России произошла буржуазно-демократическая революция, и самодержавие было свергнуто. Это событие было встречено крестьянами Томской волости с большим удовлетворением: все они подумали, что, наконец-то, закончится бессмысленная война, и мужья и сыновья вскоре вернутся домой. Но война продолжалась.

В Томской волости прогнали крестьянского начальника и полицейского пристава. Волостное правление было распущено, а вместо него был организован Комитет общественной безопасности (КОБ), в котором власть взяли в свои руки эсеры и меньшевики, кулаки и мелкобуржуазная интеллигенция. КОБ стал отстаивать и утверждать в волости политику Временного правительства.

Летом 1917 года положение в Томской волости стало быстро ухудшаться. Цены на хлеб, муку и другие продукты стали быстро расти. Рабочие-железнодорожники, учителя, медицинские работники перестали получать заработанную плату. Разрасталась спекуляция.

В Бочкарёвском КОБе заседали кулаки, зажиточные люди села Александровского, эсеры и меньшевики, которым было безразлично положение простого народа.

17 июня 1917 года Временное правительство приняло постановление «О введении земских учреждений в Архангельской губернии, в губерниях и областях Дальнего Востока». Этим самым оно собиралось усилить своё влияние на местах, противопоставить земства крестьянским и рабочим Советам, за введение которых вели агитацию большевики. На станции Бочкарёво этой работой занимались председатель станционного профсоюза железнодорожников большевики А.И. Медников и инженер Шимановский.

Бочкарёвский КОБ же вёл большую агитацию в Томской волости за передачу всей власти органам земства

Выборы в Томское земство были проведены в конце августа 1917 года. Их провела специально созданная Бочкарёвским КОБом избирательная комиссия, в которую вошли представители партий, поддерживающих Временное правительство. Но, несмотря на широкую агитацию, выборы прошли вяло, без широкой поддержки населения. Причина этого безучастия скрывалась в том, что крестьяне в этот момент были озабочены спасением урожая, который заливался почти не прекращающимися дождями. Только зажиточные крестьяне, торговцы и немногочисленная сельская интеллигенция приветствовали образование демократического народного органа самоуправления.

Тем не менее, выборы были признаны состоявшимися. В Томскую земскую управу было избрано 33 гласных. Кто же это были? В основном, в абсолютном большинстве это были представители зажиточных крестьян, учителя, владельцы мельниц, представители духовенства. Рабочие станции Бочкарёво в выборах отказались участвовать.

От села Александровского (ныне Белогорск) в земство были избраны: Сторожев А.И. (председатель кредитного общества), Джумайлов И.В. (учитель), Юрченко Л.И. (владелец мельницы в с. Томском), Путилов А.Ф. (владелец перевоза через реку Томь), Коваль С.С.(фельдшер волостной больницы), Шорохов С.С.( владелец Кузнецовского хутора). Это были зажиточные и богатые люди, являвшиеся членами партий эсеров и меньшевиков.

От каждого села в земскую управу были тоже избраны зажиточные крестьяне и учителя.

На содержание земского управления был установлен специальный налог на всех крестьян Томской волости.

Осенью 1917 года по всей Амурской области проходили выборы делегатов на 1-й земский съезд. В волости первый съезд земства проходил 5 октября 1917 года. На съезд прибыли представители от всех деревень, среди которых были зажиточные крестьяне и сельская интеллигенция. Первым вопросом стал вопрос о доверии Временному правительству, вторым – выборы земской управы. По первому вопросу делегаты проголосовали единогласно. По второму в земскую управу были избраны М.Гаврилов, И.В.Джумайлов, А.В. Сторожев, П.П.Ляпунов, Путилов А.Ф., Коваль С.С., Вотинцев Я.Ф.( из Васильевки), Литвинцев Н.Т.(из Павловки), Пьяных А.Х.(из Никольского), Пащенко Ф.Ф. (из Белогорки), Камов М.М. ( из Святиловки) и другие богатые крестьяне от каждого села. Всего было избрано в земскую управу более 30 человек гласных. Таким образом, в Томской волости было образовано земство. В сёлах также были созданы земские комитеты, власть в которых оказалась в руках местной сельской буржуазии. Бочкарёвский КОБ окончательно сложил свои полномочия в ноябре 1917 года, передав всю власть в волости земскому управлению.

Земство сразу же попыталось решить злободневные вопросы, стоявшие перед населением Томской волости. И первым из них был вопрос о борьбе со спекуляцией продовольствием. В Амурской области в связи с невысоким урожаем резко поднялись цены на хлеб, мясо и другие продукты. Крестьяне, используя эту ситуацию, стали резать скот и везти мясо на продажу в города и на прииски. Забой скота стал принимать угрожающие размеры. Томские земцы были этим всерьёз озабочены. Было принято решение обратиться к крестьянам с воззванием, в котором призвать их к сохранности скота. Воззвание было написано членом земской управы И.В.Джумайловым.

В нём говорилось: « Развившийся за последнее время необычный рост цен на мясо явился соблазном для земледельческого населения, побуждая его ради материальной выгоды продавать на убой рогатый скот, а это наносит большой ущерб делу развития животноводства в волости. Ввиду этого земская управа призывает всех граждан земледельцев не увлекаться мыслью о денежной наживе и просит сберечь по мере возможности в своих хозяйствах рогатый скот, ибо в этой бережливости – залог будущего преуспевания и развития хозяйственной жизни волости. Граждане земледельцы! Берегите ваш рогатый скот! Не продавайте его на убой!».

Но этот призыв не возымел большого успеха. Скот продолжали резать.

Вторым вопросом стоял вопрос о помощи продовольствием и деньгами семьям призванных в царскую армию крестьян. Жёны фронтовиков требовали хлеба и денежных пособий. Решить эту проблему Томское земство не могло. Пособия не выдавались вовремя, что приводило население волости в возбуждённое состояние. Газета «Народное дело» от 2 декабря сообщала: «Во многих волостях области при выдаче пайков и пособий наблюдается, как толпы получающих паёк солдаток волновались, бросая в адрес земских управ угрозы и брань, вплоть до площадной».

Чтобы уменьшить продовольственный кризис, земства пошли на выдачу денежных авансов под урожай 1917 года. Расплатой за аванс должна была быть поставка нового зерна в назначенные пункты сдачи. Но этим воспользовались только зажиточные крестьяне. В сёлах продолжалось брожение солдаток.

В конце ноября – начале декабря 1917 года с фронтов стали возвращаться революционно настроенные солдаты, которые, узнав, что власть в волости оказалась в руках буржуазии, немедленно начали борьбу против земской управы, требуя передачи всей власти в волости рабочим, солдатским и крестьянским Советам. В деревнях стали проходить общие сходы, на которых стали приниматься решения о недоверии к земствам и о передаче власти в волости Советам. Стало нарастать антиземское движение.

По настоянию демобилизованных солдат 30 января 1918 года состоялось собрание гласных Томского волостного земства, на которое явились новые гласные от сёл, избранные на сельских сходах. Они потребовали немедленно передать власть в волости Совету крестьянских, солдатских и рабочих депутатов. Напрасно председатель собрания А.В.Сторожев пытался доказать пользу земства. Собрание его не слушало и приняло резолюцию: «Для предотвращения антагонизма между гражданами организовать власть в волости, избранную на основе двухстепенных выборов, то есть, создать Совет крестьянских, рабочих и солдатских депутатов».

Окончательная судьба власти в Томской волости должна была решиться на назначенном на 4 марта 1918 года волостном собрании.

 К этому собранию большевики и сочувствующие им солдаты провели большую работу. Они провели в своих сёлах по нескольку собраний, на которых избрали новых делегатов из числа бедняков и демобилизованных солдат.

3 марта со всех концов волости в Александровское ехали делегаты. Но это были уже не прежние соглашатели, а только что избранные воинственно настроенные депутаты. На волостном собрании 4 марта большинством голосов было принято решение о роспуске Томской земской управы и о создании волостного Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Был избран исполком Совдепа, как его тогда называли. Во главе его был избран Высоцкий, членами исполкома стали Скиба, Кравченко, секретарём – Падцюк.

Так завершился первый этап деятельности земского самоуправления.

Второй этап земства начался 20 сентября 1918 года, когда в Томской волости временно под натиском интервентов и белогвардейцев пала Советская власть. Члены земской управы снова взяли власть в свои руки. Но они сразу же скомпрометировали себя сотрудничеством с японскими интервентами, чего население волости им не простило. И, несмотря на попытки земства как-то улучшить внутриполитическое положение в волости, огромное большинство населения им уже не верило.

 12 февраля 1920 года в Томской волости снова была восстановлена Советская власть.

НЕПОНЯТНАЯ ВЛАСТЬ

"Просто газета" №31, 06.08.2013 г.

1920 год начался со свирепых морозов. Температура  днём доходила до 40 градусов. По Томской волости  дни  стояли туманные от мороза. Всё живое попряталось по домам: даже собаки зря не лаяли, прячась по конурам от холода. Воробьи не выдерживали и по утрам, когда мороз свирепел, гроздьями сыпались на землю, превращаясь в ледышки. Трубы домов круглые сутки гнали в небо серый дым, но в домах всё-таки было прохладно.

   Японские патрули редко стали показываться на улицах станции Бочкарёво, а если показывались, то их было не узнать: толстые меховые шубы с головой укрывали солдат, на головах лисьи шапки, на ногах сибирские унты, на руках меховые рукавицы с подогревом (в них были маленькие грелки).

   - Однако, если кто из них упадёт на землю, — сказал волостной старшина  Гурджий, поглядев на японский патруль, — то не сразу и встанет на ноги.

   Партизаны отряда «Пролетарий» во главе с В.Бородавкиным в такие морозы тоже сидели по домам в сёлах Ключи и Никольское. Накануне Рождества Христова штаб отряда получил послание от командира японского гарнизона на станции Бочкарёво майора Токинага, в котором тот предлагал сложить оружие и прекратить жечь мосты на железной дороге. Штаб во главе с К.Л.Кущём написали в ответ: «Итак, майор Токинага, у нас с Вами разговоров будет мало, складывать оружие мы не намерены, разрушения железнодорожной линии мы не бросим, ибо этим мы парализуем движение ваших банд и даём возможность  вести успешную борьбу нашим советским войскам. Наше мнение по поводу  находящихся войск в Сибири изложено в резолюции по текущему моменту Областного комитета революционного съезда трудящихся, крестьян и рабочих Амурской области, которая вручена паразиту Ямада, а поэтому излагать наше мнение на особицу вам мы считаем излишним». (Военный Совет Рабоче-крестьянской армии 4-го района Амурской области).

  В этот же день 19 января на Благовещенской железнодорожной ветке партизанами отряда «Неустрашимый» были пущены под откос белогвардейский бронепоезд и товарный состав. 
   Партизанские отряды 4-го района перекрыли все дороги, ведущие на станцию Бочкарёво. Железнодорожники всей области прекратили работу. Японский гарнизон оказался в западне.

   4  февраля заявили о нейтралитете, а Томское земское управление было распущено. В эти дни партизанский отряд «Пролетарий», окружённый толпой народа из заречных деревень, с пением революционных песен и с развёрнутым красным знаменем торжественно по улице Томской (ныне Партизанской) вступил в село Александровское. По улице Большой отряд промаршировал на базарную площадь, где был встречен колокольным торжественным звоном и мощным басом Александровского священника:  

   - Воинам-партизанам – многая лета-а-а!

   - Их командирам – многая лета-а-а!

   Поп окрестил всю толпу народа и партизан и снова протрубил:

   - Многая лета-а-а!

   - Многая лета! – повторили все люди на площади.

   После многолетия тут же состоялся митинг, закончившийся призывом восстановить Советскую власть с волости.

   Штаб отряда разместился в домах Юрченко и Романова как раз рядом с церковью. Партизаны были размещены в постоялых дворах по улицам Набережной, Торговой и Большой. Вскоре начались совместные патрули с японцами по поддержанию порядка в селе и на станции.

   7 февраля была восстановлена Советская власть в Томской волости. 17 февраля японцы заявили о начале эвакуации своих войск в Приморье.

   Первый состав с японскими солдатами вскоре отбыл в Хабаровск. Из волости стали подтягиваться партизанские отряды. Из Благовещенска была получена телефонограмма, в которой Томскому Совету  приказывалось организовать по всей волости поиски тел погибших партизан и перезахоронении их в центре села Александровского. Группы партизан разъехались по волости в поисках погибших. Все останки павших партизан и подпольщиков со станции свозились на Базарную площадь, где уже пылали пожоги для копки большой братской могилы. По домам застучали топоры и зашаркали пилы, изготавливались гробы. 26 марта при большом скоплении людей 312 тел погибших партизан были преданы земле.

   Одновременно с этим мероприятием на станции началась реорганизация партизанских отрядов для посылки их на Восточно-Забайкальский фронт  для борьбы против атамана Семёнова. Партизаны старших возрастов отпускались домой, а средние возраста сводились в роты и батальоны и грузились в эшелоны, которые уходили в Забайкалье.

   По всей волости шли сборы оружия, боеприпасов, продовольствия и тёплой одежды для отъезжающих на фронт.

   В конце марта из Благовещенска пришло сообщение о том, что на Дальнем Востоке  образовалась Дальневосточная буржуазно-демократическая республика – ДВР, что органы Советской власти надо распустить, а образовать народно-революционные комитеты – нарревкомы.

   Вот тут-то и началось непонятное время для партизан и жителей волости.

   - За что мы воевали?- спрашивали друг у друга партизаны. – За Советскую власть, а нам вместо неё предлагают какую-то народно-революционную.

   - Выходит, буржуи снова будут нами помыкать?

   Надо было быстро объяснять людям, зачем была введена Дальневосточная республика, а агитаторов не хватало: многие из них уехали на Забайкальский фронт. Оставшиеся на станции коммунисты вскоре поохрипли, объясняя на многих собраниях и митингах, зачем была введена Дальневосточная республика вместо Советов.

   - Понимаете, — объяснял рабочим станции К.Л.Кущ, — если мы оставим Советскую власть, то Япония немедленно объявит нам войну. А РСФСР и так тяжело: она ведёт войну с Польшей и Врангелем на Украине. Поэтому надо потерпеть, а потом снова вернуть Советскую власть.

   Понимать-то железнодорожники понимали, но было досадно.

Анархисты, также воевавшие с японцами, тоже были недовольны восстановлением буржуазной республики.

   - Обманывают нас большаки! – кричал на митингах максималист Е.Галыгин.- Куда они дели паровозы? Японцам подарили что ли? А мы работать на чём будем?

   На станции и в селе начались пьянки, драки, дебоши. Перешли в нападение против новых властей наиболее отчаянные люди. Газета  эсеров «Дело народа» писала, что на мельницу Притуповых, которая была в руках трудовой артели, в окно помещения на первом этаже, где собрались рабочие на производственное собрание, неизвестным злоумышленником была брошена граната, но благодаря тому, что ударилась в раму окна, она упала на улице и взорвалась. Стёкла, конечно, все вылетели, некоторые были ими порезаны, но погибших не было.

   На следующий день вечером была брошена граната в квартиру заведующего кооперативом Столбова. Грянул взрыв, в комнате всё было исковеркано, но никто не пострадал, так как все находились на кухне и ужинали.

   Несмотря на то, что местная милиция начала расследование этих терактов, они продолжались. Следующая граната влетела в окно в квартиру фельдшера Стороженко, но снова не достигла результата, он был на вызове.

   Когда началось сокращение штатов на Амурской железной дороге, в помещение комиссии снова влетела граната, но снова не было пострадавших.

   Ещё  одна граната разорвалась в деревне Высокой.

   Милиция сбилась с ног, но найти злоумышленников не удавалось. Да и кто бы видел их, если с началом темноты всё население забивалось в свои дома, загораживая окна ставнями, и тихо сидело до утра.

   Когда на станции Бочкарёво какие-то люди подожгли вагоны товарного состава, то никто не вышел из домов тушить вагоны. Все были запуганы, так как гранаты рвались, и никто не гарантировал, что и ещё не будут рваться.

   «А ведь в Александровском и на станции Бочкарёво, — пишет газета,- имеются: милиция железнодорожная и уездная, и отделение Госполитохраны, и охранный батальон железной дороги, и бронепоезд стоит.

Ба! Имеется и партотряд РКП(б)! И всё-таки хулиганство и преступники процветают».

   Днём в селе и на станции работали кабаки, где многие мужчины пропивали накопленное. Дикие драки возле них происходили почти каждый день. Драки заканчивались выстрелами или поножовщиной. Процветало воровство и конокрадство.

   - Что делать? – ломали себе голову местные коммунисты.

    И они нашли  себе спасение. Весной 1921 года  они направили на станцию Бочкарёво на постой лучший партизанский отряд Забайкалья под командой знаменитого Дедушки Н.Каландаришвили. В его кавалерийской бригаде было два кавалерийских полка «Таёжный» и «Кавказский», а также батальон  корейских интернационалистов. В этой бригаде была жёсткая дисциплина. Сам Каландаришвили только недавно вернулся из Москвы, где он встречался с Лениным и вступил в ряды РКП(б). Когда ему рассказали работники Бочкарёвского нарревкома о том, что происходит на станции и в селе, Нестор Каландаришвили в течение недели навёл революционный порядок, а затем его бригада была переброшена в Якутию для подавления контрреволюционного восстания против Советской власти. Бригада уехала эшелонами в Иркутск, но жители Александровского и Бочкарёво долго её вспоминали. Даже после отъезда каландаришвильцев здесь сохранялся порядок.

РОЖДЕНИЕ БЕЛОГОРСКА

"Просто газета" №22, 04.06.2013 г.

В 1926 году 4 января Дальневосточная область РСФСР была переименована в Дальневосточный край, включавший в себя 9 округов и 76 районов. Административным центром края стал г. Хабаровск. Амурская губерния, существовавшая с 1923 года, была разделена на два округа: Амурский округ с центром в г. Благовещенске и Зейско-Алданский (позднее Зейский) с центром в пос. Рухлово (Сковородино). Вместо волостей и уездов вводилось деление на районы. В состав Амурского округа вошло 11 районов: Александровский, Амуро-Зейский, Екатерино-Никольский, Завитинский, Ивановский, Мазановский, Михайловский, Свободненский, Селемджино-Бурейский, Тамбовский, Хингано-Архаринский.

 

 Александровский район включал в себя огромную территорию, равную по сегодняшним границам Белогорскому, Серышевскому, Ромненскому и части Октябрьскому районам. Центром Александровского района определили село Александровское и железнодорожный посёлок Бочкарёво, которые, слившись, стали называться городом Александровском.

 Что же представлял из себя, тогда в 1926 году, молодой город?

Это было сплошь деревянное село, серые до черноты деревянные одноэтажные здания без всякой зелени грудились по нескольким улицам вдоль берега Томи. Грязные, с большими лужами улицы тянулись от улицы Томской (ныне Партизанской) и до сегодняшнего городского парка, которого тогда ещё не было. Там тогда рос сосновый лес, в котором жители села Александровского могли собирать грибы и ягоды. Село Александровское и посёлок Бочкарёво были почти совсем лишены каких-либо лесонасаждений. Почти у каждого дома была обязательно сооружена коновязь, к которой привязывали лошадей. Заканчивался город у парка. Там стояло длинное деревянное здание, на котором висела табличка «Гужтрансконтора». В этой конторе оказывались услуги по перевозке грузов и людей. Здесь находилось управление всех извозчиков города. Надо было только написать кому-нибудь из жителей города заявление на перевозки людей или грузов на своей лошади, заплатить налог на перевозки, познакомиться с перечнем стоимости перевозок, получить транспортный номер, и можно было начинать свой бизнес. Надо сказать, что по улицам города и на вокзале станции тогда на своих лошадях катались извозчики с номерами «Легковой» или «Гужевой».

Горожане могли крикнуть: «Извозчик» и тут же к ним подкатывали дрожки: «Чего изволите?». Извозчик мог отвезти вас в Высокую или на Гору (как тогда называли высокий увал на правой стороне железной дороги), но за плату, конечно.

 Центральной улицей того времени считалась улица Большая (ныне им. Кирова). Она пересекалась улицей Садовой, единственная улица, которая была озеленённой. На Садовой находился Райком партии и Райисполком, которые располагались в деревянном двухэтажном здании на месте, где сейчас тянется Аллея Славы. На одном этаже был Райком, на другом — Райисполком. Почти рядом с этим зданием находилась братская могила 312-ти борцов за Советскую власть. За ней, на улице Набережной, стояла Свято-Троицкая церковь. Но она вот уже пять лет не работала. Последний священник Кизнерцев куда-то исчез в 1921 году. Долго церковь стояла под замком, но в 1925 году Александровский волисполком предоставил церковь в распоряжение пионерских отрядов, которым надо было где-то маршировать и собираться на слёты. Поэтому жители Александровского, проходя мимо церкви, часто слышали звуки пионерского горна и грохот барабана, что коробило их душу.

 Рядом с церковью была широкая площадь, на которой по субботам и воскресеньям проходили базары и два раза в год – ярмарки. По улице Торговой располагались постоялые дворы, где можно было останавливаться на ночлег торговцам из других селений и городов Амурской области. Старожилы села Александровского давно поняли выгодность постоялых дворов, вот почему они построили такие здания по Торговой и Набережной улицам. Купец Губин построил рядом с базаром в 1916 году первую в городе гостиницу (здание музыкальной школы), в которой он пытался предоставить современный сервис приезжим купцам. Но недолго это здание пробыло гостиницей. Весной 1918 г эту гостиницу национализировал Совет крестьянских, солдатских и казачьих депутатов и отдал её для ВНУ (высшее начальное училище). В том году по всей России проводилась реформа школы: вместо министерской трёхлетней платной школы вводилась большевиками начальная четырёхлетняя с трудовым обучением, отделённая от церкви, бесплатная. Конечно, все родители, узнав о бесплатном обучении, решили определить в школу своих детей. Но местная школа была рассчитана на небольшое количество обучающихся. Поэтому Томский Совдеп отдал здание гостиницы Губина под четвёртый–пятый классы. Директором ВНУ был назначен сын Васильевского дьячка В.И.Джумайлов, только что окончивший учительскую семинарию.

 В 1923 году на станции Бочкарёво побывал М.И.Калинин. Председатель Александровского волисполкома Самборский, узнав о прибытии Калинина, все силы бросил на быстрый косметический ремонт народного дома, построенного земцами в 1919 году в лесу по улице Мельничной. За 119 тысяч рублей был выстроен деревянный дом для проведения в нём всевозможных собраний и совещаний. Завершить полностью эту стройку земцы не смогли, так как село Александровское в январе 1920 года заняли партизаны отряда «Пролетарий», которые ультимативно предложили японскому гарнизону спешно покинуть станцию Бочкарёво и село Александровское, что те и сделали, прихватив с собою земцев. Народным дом был спешно подремонтирован, в нём были поставлены новые скамейки, сделана сцена, всё здание было побелено. Наконец, настал миг, когда М.И.Калинин сделал в этом помещении доклад о текущем моменте в нашей стране. Он говорил о переходе к новой экономической политике, о задачах партийной большевистской организации и Советов в условиях этой политики. Целых полтора часа говорил он. Потом долго отвечал на вопросы. Затем стал спрашивать сам.

 - Скажите мне, товарищ Самборский, нет ли у вас хорошего здания для организации в нём клуба для рабочих–железнодорожников, — спросил он у предволисполкома Самборского.

 Тот немного помолчал, а потом ответил:

 - Есть, товарищ Калинин. Вот это здание, в котором мы сейчас находимся. Это бывший Народный дом, доставшийся нам от земского управления.

 - Вот и отлично, товарищ Самборский,- откликнулся Калинин.- Я думаю, все здесь присутствующие не будут против, если вы это здание передадите железнодорожникам. Пусть они на его основе построят себе, да и другим жителям села Клуб, где будет работать самодеятельность, показываться кинофильмы. Этот Клуб пусть станет центром развития новой культуры.

 В 1926 году, после образования города, 27 марта в городе открылся Рабочий клуб железнодорожников. Клуб стал центром политико-культурной жизни в городе. Он стал наиболее популярным местом отдыха жителей города. Его вскоре переименовали в клуб им Ф.Э.Дзержинского, который умер.

 В городе женщины стали поступать на работу, объединяться в женские организации, стараться быть независимыми от мужей. Вскоре заработали кружки кройки и шитья. Открылись первые в городе детские ясли: железнодорожные и крестьянские. На улице Садовой в доме бывшего волисполкома заработала первая изба-читальня, где любой житель мог почитать газеты и даже взять книгу для чтения.

В городе работала большая мельница, национализированная у братьев Притуповых в 1918 г. Она давала в сутки 2000 пудов муки. Работала на ней артель «Посредник». Работал ещё кожевенный завод. Было много частных мастерских. В городе работали два кооперативных товарищества: «Смычка» и Кредитное товарищество. Была Сельхозмастерская, в которой ремонтировалась сельскохозяйственная техника. С 1925 года в городе действовала тракторная группа имени Кобяка из 5 тракторов, которые можно было нанять на пахоту.

 В г. Александровском имелось 120 торговых частных точек, из них 75% китайских.

 Действовала большая партийная организация из 314 большевиков и комсомольская организация из 272 человека.

 Пионерские отряды насчитывали 595 человек. Тяга в пионеры была очень высокая.

 В мае 1926 года были проведены выборы в Горсовет. 21 июня состоялась первая сессия, на которой был избран президиум Горсовета в составе 5 человек. В него вошли Васильев М.В.- председатель, Гора К.Д. — отвсекретарь, члены президиума – Кобылкин П.Т., Широкородов Емельян и Каргополов.

 22 июня состоялось первое заседание Горсовета.

Таким образом, 21-22 июня 1926 года начал свою деятельность Горсовет города Александровска. По существу, эти дни и стали днями рождения города. 

ЧИТАЯ СТАРЫЕ ГАЗЕТЫ…

"Просто газета" №19, 14.05.2013 г.

Интересно полистать старые газеты. Чего там только не встретишь? Вот и решил я пройтись по ним и показать вам, читатели, как жил наш город и район в начале ХХ  века.

Амурская газета, 1901 г, апрель. с. Александровское

Сегодня у нас в школе открытое первое воскресное чтение, иллюстрированное при помощи волшебного фонаря, одолжённого нам инспектором  народных училищ. К 4 часам вечера собралось довольно много слушателей, а в 6 часов был отслужен молебен священником отцом Всеволодом с произнесением им же краткой  речи о цели открытия чтений и их пользе.

   Затем учительница школы Пропащих прочитала с выражением рассказы «Страшная ночь», «Громовая стрела» и басни Крылова «Стрекоза и муравей», «Лисица и ворона», затем учениками были пропеты стихи духовного содержания.

   Чтение прошло довольно оживлённо. Несмотря на то, что на первый раз подбор чтения (и особенно пения) был не так удачен, в школе прямо-таки была давка от тесноты. Посетителей было более 200 человек. Были слушатели даже из других селений, и все остались довольны. Слушатели говорили, что в кабаке в это время было пусто.

 

         Амурская газета, 1901 г, 31  августа. с. Александровское

 Наши крестьяне за последние годы стали пьянствовать до одурения. Постоянно в праздничные дни ходят по улицам и нарушают тишину, оглашая воздух песнями и игрой на гармонике. Так, например, в один из праздников, ночью в 12 часов толпа в 18-20 человек, проходя по Большой улице с неприличными песнями, гамом и шумом гармоники, дойдя до квартиры пристава 4-го участка Амурского округа А.И. Геринга, остановились и стали нарочно петь неприличные песни, кричать и играть на гармонике.

   От поднятого шума пристав проснулся, вызвал волостного старшину, заседателя, сельского старосту и обходных, составил об этом протокол  и  представил его по назначению. Дело это разбиралось 29 августа сего года в присутствии волостного правления мировым судьёй 5-го участка Благовещенского окружного суда.

Толпа  была вызвана в присутствие. Мировой судья приговорил буянов к штрафу по 3 рубля с каждого, а в случае несостоятельности – к аресту на один день. Приговор судьи, однако, не образумил  обвинённых, толпа по окончанию разбора дела отправилась в кабак вспрыснуть наказание и опять, пожалуй, произвести после попойки шум на улице по-прежнему.

 

Амурский   край, 1901 г, 28 сентября.

  Весною этого года мы неоднократно сообщали читателям о прибывающих в Амурскую область переселенцах. Лето прошло, и мы можем вот что сказать о их дальнейшей судьбе.

   Большинство переселившихся старалось приписаться к старым селениям. Кто побогаче и посильнее, те основывались на новых участках. Все взрослые и работоспособные члены переселившейся семьи принимались тотчас же за работу. Если были у семьи деньги, то косили сено, рубили дрова, обзаводились сельскохозяйственным инвентарём, а потом нанимались на полевые работы к окрестным крестьянам. Самые бедные шли в работники с первого же дня приезда в область. Труд их оплачивался в этом году очень хорошо, благодаря недостатку рабочих рук, так как маньчжур было очень мало. Взрослый  работник на хозяйских харчах в нынешнем году получил нередко от 25 рублей до 35 в месяц. К концу лета у каждого переселенца скоплялась сумма денег, дававшая возможность многим  обзаводиться своими хозяйственными принадлежностями.

   В настоящее время всех переселившихся можно разделить на три группы: к первой относятся семьи сравнительно благоденствующие (купили коня и телегу, купили лесу для строительства избы), а некоторые уже и начали строиться.

   Вторая группа, весьма малочисленная и более неимущая, на всю зиму останется в работниках.

   К третьей, самой малочисленной группе, можно причислить семьи неудачников, не успевшие по каким-нибудь обстоятельствам выбрать участок, наняться в работники, а главное, не желающих делать ни того, ни другого и недовольных краем.

   Все эти семьи возвращаются обратно. Переселенца или новосёла сразу отличишь в городе от старожилов. У него и телега самая плохая, и лошадь – кляча клячей, и сам он едет небрежно и рвано и держит себя робко.

 

Амурская газета, 1901 г, 27 декабря.   с. Томское

 Осенью сего года прислали в деревню Томскую учителя Туганова. Он — человек высокого образования и знаток школьного образования. Первоначально он запросил от общества приличную квартиру, которой при всём нашем желании дать мы не могли. И хотелось бы удовлетворить его желание, но плата за такую квартиру 20 рублей в месяц для нашей небольшой деревни была тяжёлой. При наступлении учебных занятий Туганов вынужден  был поместиться в маленьком уголке, тёмном и  душном. Не так давно, видно от всех квартирных удобств, Туганов заболел тифом. Местный священник, заботясь о Туганове, хотел поместить его в Александровскую больницу, где несравненно было бы ему лучше, но он и сейчас в своей душной комнате.

   Незавидна доля наших амурских просветителей.

       Амурская газета, 1901 г, 21 ноября. с. Александровское

 На  днях у нас должен состояться волостной сход для выбора волостного старшины, кандидата, заседателей и судей.

   В интересах общества, конечно, избрать всех этих лиц, в особенности старшину, из более порядочных и зажиточных людей. Но сельская служба здесь на Амуре весьма тяжёла, и выбирают на эту должность крестьян по очереди. Более трудолюбивые и честные мужики избегают её, как чего-то страшного, да и как не избегать. Должность, например, волостного старшины сложная и весьма ответственная, а жалованье такое, что и говорить стыдно -100 рублей. Как тут жить? А старшина вынужден платить только за самые простые деревенские харчи, за чай да хлеб 10 рублей в месяц, да за квартиру 2-3 рубля. Тут и говорить нечего, что служба, если старшина человек честный, приносит разорение и каждый старшина смотрит, как бы только дослужить срок до следующих выборов. Сельские старосты тоже несут непосильные труды. Каждый староста должен быть неотлучно дома, а он жалованья не получает. Поэтому часто происходят перемены прежде срока, что, конечно, отзывается неблагоприятно на делах, подлежащих ведению волостей и сельской власти.

 

Амурская  газета, 1901 г, 30 декабря. с.Александровское

 В этом году «повезло» не только нашим александровцам насчёт водки, а всем  сёлам. В нашей волости почти в каждой деревне пооткрывались кабаки.  А русскому что, лишь бы была водка, и всё горе будет забыто. Хотя, правду сказать, на Амуре жаловаться на нужду стыдно: по правде сказать, живётся ему недурно. Коз диких в этом году у нас  было много, и сейчас ходят по пашням табунки, да и фазаны откуда-то налетели, а года два тому назад их здесь и не видели. Морозы стоят с ноября очень большие, до 40 градусов.  Прошлая зима была гораздо теплее.

 

Амурская газета, 1902 г, 30 января. с. Александровское

 Праздники Рождества Христова прошли у нас тихо-скромно. Все мужики собирались в тайгу с товарным грузом на прииски, поэтому некогда было разгуливать. В Крещенье они большими обозами выехали в тайгу, повезли грузы на прииски. Нет почти ни одного дома в селе, чтобы не уехал отец или сын. Кто на 10-12, кто на 4-7, а кто и на 2 подводах. Наши жители сбывают хлеб исключительно на прииски Ельцова и Мордина. В Благовещенск они не  повезут до тех пор, пока будет спрос на приисках. Цены у нас таковы: пшеница – 65 копеек за пуд, ярица – 60 копеек, овёс – 70 копеек, мясо – 5 руб. 50 копеек, курица – 40 копеек, яйцо – 30 копеек десяток, пол литра молока – 10 копеек, фунт печёного хлеба – 6 копеек, пуд картофеля – 30 копеек.

СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ ТЕХНИКА В ТОМСКОЙ ВОЛОСТИ

"Просто газета" №9, 5.03.2013 г.

 Начало ХХ века для жителей села Александровского ознаменовалось тем, что они стали всё ближе и ближе приближаться к техническому прогрессу:

стали продаваться заезжими коммерсантами новые сельскохозяйственные машины, на воскресных чтениях в местной школе учительница Пропащих стала использовать волшебный фонарь, который показывал на натянутом куске белой ткани картинки о жизни в других странах и в России. Крестьяне, увидев их в первый раз, долго молились, шепча про себя: «Прости нас Господи от такого!». Особенно удивил приехавший из Благовещенска представитель торгового дома "Кунст и Альбертс". Он привёз с собою зерноочистительную машину – триер, которая работала от локомобиля. На ознакомление с этой машиной съехались в волостной центр почти все крепкие мужики волости.

    Машины были установлены во дворе школы. Представитель торгового дома вместе с работником, приехавшим вместе с ним, запустили локомобиль. Странное сооружение на колёсах, похожее на железную бочку, задымило высокой трубой. Работник подключил к нему привезённый триер, при   помощи мужиков засыпал в приёмник мешок неочищенного зерна и включил его. Триер загудел, локомотив запыхтел, как паровоз, и вскоре мужики увидели, как из триера стал высыпаться ручеек чистого зерна. Все придвинулись поближе, набирали в горсти зерно и внимательно его осматривали. Зерно было совершенно чистым, без всяких примесей.
   — Вот, господа крестьяне, — обратился к ним крестьянский начальник Вологдин, — вы и увидели новую американскую технику. Понравилась она вам или нет?

   — А без этого паровоза чистилка работать будет? – спросил Романов, крестьянин из села Томского.

   — Покажи! – приказал представитель торгового дома своему работнику.

Тот отключил привод к локомотиву, добавил из мешка неочищенного зерна и завертел рукоятку, находившуюся сбоку. Машина загремела и снова крестьяне увидели вытекающую струйку чистого зерна. Открыв от удивления рты, широко раскрытыми глазами смотрели крестьяне на эту чудо–машину.

   — И сколько же этот триер будет стоить? – наконец спросил богатый крестьянин Одинцов, имевший возле Павловки свой хутор и большое количество пахотной земли. Как бы ему хотелось установить у себя такую машину и быстро перерабатывать всё собранное зерно, а потом очищать зерно всем желающим крестьянам из соседних деревень.

   — Сразу вносите 600 рублей, а затем в течение трёх лет  платите по 200 рублей в год. Можете платить не деньгами, а зерном на эту сумму.

   Одинцов мысленно прикинул и понял, что этот триер может окупить себя уже через два года, если, конечно, крестьяне повезут к нему своё зерно. То, что они повезут, он не сомневался, так как они уже возят к нему своё зерно на помол. Он  лет 10 тому назад поставил у себя на хуторе мельницу о двух поставах, и поэтому мука у него была высшего качества. Это признали даже устроители сельскохозяйственной выставкив Хабаровске в 1899 году. Ему даже вручили грамоту генерал-губернатора, дающую ему право беспошлинной торговли мукой на территории Приамурского губернаторства.

   Одинцов вытащил из кармана пальто деньги и отсчитал торговцу шесть сотенных. Затем он обратился к мужикам с просьбой помочь в доставке триера на свой хутор. Нашлись двое желающих, они запрягли двух быков и вскоре повезли машину под Павловку.

   Кроме Одинцова триером заинтересовался богатый крестьянин Логинов из Светиловки. Он тоже договорился, что ему привезут из Благовещенска такую машину. Остальные почёсывали затылки и вздыхали. Только один хозяйственный мужик Романов из села Томского решил приобрести локомобиль. У него уже работала молотилка, но её крутили попеременно два наёмных работника. Теперь же работники будут не нужны, если, конечно, он приобретёт локомобиль. Локомобиль тоже стоил порядочно, но Романов, внеся предварительный залог, подписал бумаги на то, что он постепенно выплатит остальной долг.

   Так в крестьянских хозяйствах Томской волости стала появляться современная сельскохозяйственная техника. Это значительно облегчало крестьянам уборку урожая, и они стали отказываться от наемного труда, работники тогда стоили весьма дорого, так как их не хватало.

   В волости росло количество крупного рогатого скота, а это привело к тому, что крестьяне стали надаивать много молока, которое стало перерабатываться в сливочное масло. Но процесс приготовления масла занимал много времени, и не всегда получалось хорошее масло. Это масло в большинстве увозилось в Благовещенск, где эффективно продавалось.

   Эта проблема озадачила работников Амурского комитета государственного имущества. Было решено в 1902 году устроить в нескольких пунктах Благовещенского уезда беседы по организации молочного хозяйства с одновременной демонстрацией молочного сепаратора.

Такими пунктами были намечены с. Александровское и с. Ключи Томской волости, с. Средне-Бельское Средне-Бельской волости  и с. Ивановка- Ивановской. Сравнительно отдалённая от города Томская волость была выбрана потому, что в тёплое время года, когда выдаивалось максимальное количество молока, доставка тогда молочных продуктов в город была возможна только в виде масла и сухого творога. Село Александровское было намечено потому, что рядом с ним располагались другие селения, а это создавало очень благоприятные возможности для строительства там  маслодельного завода.

   В поездку отправился член комитета господин Ковалёв. В его распоряжение был выделен сепаратор "Альфа-Лаваль" производительностью  до 8 – 9 вёдер молока. Это был первый российский сепаратор в Амурской области. Так как маслобойки здесь, на месте, нельзя было купить, а сделанная по американским чертежам одним столяром – японцем, годилась лишь для объяснения её нехитрого устройства, но не для работы, то процесс сбивания масла из сепарированных сливок произвел на собравшихся крестьян большое впечатление.

Первая беседа по молочному хозяйству прошла в с. Александровском. 15 августа под дождём в большом зале волостного правления собрались крестьяне, заинтересованные  в молочном хозяйстве,  хозяйки, непосредственно имевшие дело с молоком, ребятишки, местный батюшка, акушерка, фельдшер больницы, представители волостной и сельских властей.

   Перед демонстрацией сепаратора Ковалёв объяснил собравшимся людям состав молока, рассказал о новой машине, как она работает и как молоко этой  машиной разбивается на части: обрат и сливки. Объяснив, как из сливок изготовляется при помощи машины масло, он поставил фрикционный винт таким образом, чтобы сливки в демонстрационных целях получались самые густые. Гудение машины, производящей около 6000 оборотов барабана в секунду, произвело на публику большое впечатление. Детвора, раскрыв рты, конечно, больше всего выказывала интереса и внимания к тому, как  тоненькой струйкой из одного рожка потекли тоненькой струйкой густые сливки, а из другого – шумной струёй полилась  снятое синеватое молоко. Через сепаратор было пропущено ведро молока, и машина была остановлена, а из сливок тут же на глазах присутствовавших было сбито масло.

   Среди слушателей оказался местный крестьянин Л.Юрченко, служащий писарем в волостном правлении, думавший  начать опыты маслоделия и даже выписавший машину «Колибри», которая ему ещё не была доставлена из города. Не будучи ещё знаком с работой сепаратора, он радостно благодарил Ковалёва за практический показ работы машины.

   Демонстрировать сепаратор вс. Ключи Ковалёву пришлось экспромтом. Дело было в том, что в день его приезда, 16 августа, здесь ожидали приезда нового губернатора, генерал-майора Путяту, который делал объезд области с  целью ознакомления. Деревня была  в ажиотаже: мужики чистились, мели улицы и им было не до сливок. Ковалёв решить подождать губернатора и устроить беседу после проезда начальства. Но, встретившись с ним, новый  начальник области попросил продемонстрировать сепаратор в его присутствии. Так как его  превосходительство спешил в дальнейший путь, то Ковалёв наскоро привёл в порядок  сепаратор и распорядился собрать в деревне ведро молока и хотя бы слегка его подогреть. Всё это заняло несколько минут и сливки были отсепарированы в присутствии губернатора, который поблагодарил за хлопоты, сказав:

   — Господа! Сегодня вы увидели, куда идёт технический прогресс. Я убеждён, что скоро и в наших краях люди потянутся к освоению техники, так нужной сейчас крестьянам! С Богом, господа!

   Губернатор сразу же уехал вс. Александровское, а Ковалёв продолжал рассказ о работе сепаратора. Но, как он и предполагал, «семейские» крестьяне подозрительно отнеслись к сепаратору, как к вредному новшеству, и поэтому сепаратор не взволновал их.

   Ковалёв поехал дальше…

   Так постепенно внедрялись машины в сельское хозяйство. Перед началом первой мировой войны американская торговая фирма «Эмери» построила рядом с улицей Садовой склад–магазин, в котором можно было купить в кредит новейшие сельскохозяйственные машины, Приказчиком его стал Панов, проработавший в нем до 1918 года. Весной 1918 года Томский Совет крестьянских, рабочих и солдатских депутатов национализировал этот магазин, как и мельницу Притуповых, кожевенный завод Скрябина, магазин Кунста и Альберста, скобяной магазин Губина и его же небольшую гостиницу (здание бывшей музыкальной школы), земельные владения Александровской церкви, магазин фирмы «Эмери», пивной завод на станции  и другую частную собственность. Это вызвало сильное озлобление собственников. Они примкнули к японцам и белогвардейцам. Началась Гражданская война на Дальнем Востоке.

ТРУДОВОЙ ПОДВИГ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ

"Просто газета" №5, 5.02.2013 г.

Как известно, на берега Томи первыми пришли староверы.

Долго их преследовали церковь и самодержавие за их истовую старую веру, за то, что крестились они двуперстием, за приверженность старым дедовским обычаям. Вот почему они забивались от своих преследователей в глухие таёжные места, селились на окраинах Руси, уходили на Дон, на Дунай, в низовья Волги, в таёжные глухомани Сибири и Урала. Но всё было напрасно: добирались до них царские чиновники, душили их налогами, поборами парней в армию.

 В середине ХIХ века правительство Александра 11 перестало преследовать их и разрешило им переселяться на Дальний Восток. За это им обещали дать в постоянное пользование по 100 десятин земли на каждую семью, не призывать сыновей в армию, 20 лет не брать с них никаких налогов и не преследовать больше за их религиозные убеждения. Ну, чем не рай?

 Вот почему в 1859 году староверы Урала и Сибири двинулись на поиски своего счастья на новые земли. Понимали ли они, что идут в неизведанные края, в дикую местность, в таёжную глушь? Конечно, понимали. Первыми в путь двинулись беспоповцы – одна из ветвей старообрядчества, считавшая, что правильного священства после раскола церкви больше нет. Они сохранили у себя из прежних православных обычаев только крещение и покаяние, которые можно осуществлять и без священников. Культ у них свёлся только к молитве. Разочаровавшись в священниках, они обращались к Богу без всяких посредников.

 Староверы, будучи в значительной мере людьми зажиточными, терпели в долгом пути меньше лишений и трудностей, а по прибытии на новые места водворения быстро приспосабливались к местным условиям, захватывая лучшие земли на Томско-Зейской равнине. Так как у переселенцев были с собой деньги и им оказывалась денежная помощь со стороны государства, то их обозы достигали г. Благовещенска за 1,5 года, вопреки бытующему мнению, что их путь занимал 3 года.

 «Конечно, не все переселенцы имели достаточную сумму денег, более зажиточные – вожаки переселения своими ссудами вытягивали других, которые впоследствии выплачивали долг уже на местах совместного поселения деньгами или работой, — отмечается в книге «Живописная Россия». — Все переселенцы двигались в полном составе семьи с полной уверенностью в его конечной цели, без остановок и колебаний, убыли в семье были ничтожными, семьи доходили до Благовещенска почти без потерь». ( Живописная Россия. т. ХII, часть 2. М.,1895, стр. 361).

 Путешественник Грум-Гржимайло в своей книге описание Амурской

Области» описывая заселение притомских берегов, подчёркивал, что почти все переселенцы, прибывшие в 1860-1865 годах, были, в основном, беспоповцами.

 Это они основали по берегу Томи деревни Новая, Круглая, Заливка, Павловка, Васильевка, Высокая, Александровская, Никольская, Ключи, Калягинскую, Томскую и Краснояровскую.

 Грум-Гржимайло отмечал, что староверы-беспоповцы обустраивались навечно. Дома строили крепкие, пятистенные, из кондового леса. Покрывали их тёсом или дранью. Лес для строительства рубился на своих наделах и сельской лесной даче, которая тянулась вдоль реки Томь. Камень и кирпич в постройках не использовался из-за их отсутствия. Поэтому печи сбивались из глины.

 Землю староверы сначала пытались поднять своими сохами, но получалось плохо. Землю староверы сначала пытались поднять своими сохами, но получалось плохо, сохи часто ломались. Тогда кто-то из них изобрёл «козулю» с большим железным лемехом, в которую впрягались сразу 4-6 быков. Только тогда начался успешный подъём целины.

 В чём же состоял подвиг первопоселенцев? В том, что благодаря их тяжёлому, самоотверженному труду на берегах Томи была вскоре образована Томская сельская община, состоявшая из 19 деревень и нескольких заимок.

 Селения староверов располагались друг от друга невдалеке, в 25 –30 километрах, что позволяло им легко общаться друг с другом. Через 3 – 4 года они начали проводить свои общественные сходы в с. Александровском. С1864 гначались регулярные общественные сходы, на которых решались вопросы совместной жизни. В1866 г. такой сход принял решение о строительстве церкви. В приговоре схода с точностью до одного бревна было определено, сколько брёвен должен был каждый старовер привезти на своих лошадях в с. Александровское для строительства церкви. Кроме этого, каждая семья должна была послать на строительство одного работника из своей семьи со своим инструментом и продуктами. В 1868 году церковь была готова.

 Так же решался вопрос об открытии школы в с. Александровском. В 1872 году на общем сходе было решено открыть школу. И снова крестьяне приняли самое непосредственное участие в этом. С каждого хозяина собирали по одному рублю в год на содержание школы. На эти деньги арендовался дом у Михайлова Николая и выплачивалась зарплата учителю. Школу они назвали крестьянской сельской школой.

 В 1883 году была образована Томская волость. Первым её старшиной стал Батуев – зажиточный крестьянин с. Александровского. При его участии Александровская деревня превратилась в село – центр Томской волости. Крестьяне Томской волости к 1890 году включили в сельскохозяйственный оборот почти 80000 десятин земли, в среднем на отдельную семью запахивалось по 15 – 20 десятин. Своим трудом они разработали землю так, что она стала давать высокие урожаи. Газета «Восточное Поморье» за 1866 год сообщала, что в Александровском селении даже плохо обработанная десятина дала 100 пудов ярицы (13 центнеров с гектара). Крестьянин Мезенцев Е.И. снял с одной десятины по 20 центнеров.

 Разработанная под огороды земля тоже давала отличные результаты. «Огородные овощи, — пишет та же газета, — родятся превосходно. Крестьянин Москвитин вырастил редьку в7 фунтов(2,8 кг), а каждый огурец у него весил по 800 граммов».

 Некоторые крестьяне начали организовывать свои заимки, на которых имели по 300-400 десятин земли. Для этого они покупали дополнительно землю по цене 3 рубля за десятину. Это привело к появлению прослойки зажиточных крестьян. Серкин, Логинов, Одинцов, Кузнецов и другие вели уже капиталистические хозяйства, ориентируя своё хозяйство на рынок.

 Переселенцы 60-ых годов ХIХ века проложили в пойменных лесах, построили мосты через речушки и топкие места, выкорчевали деревья на своих пашнях, построили деревни. Именно они развили в Притомье коневодство и скотоводство, свиноводство и овцеводство, огородничество и рыболовство, лесной промысел и пчеловодство. Большие доходы имели староверы от развития извоза и торговли, от сплавов строевого леса и дров в Благовещенск.

 Благодаря им, в Притомье возникли сельские общины, которые во многом способствовали развитию капиталистических отношений на Дальнем Востоке. Именно в них возникли новые орудия труда («козулька», «сабан») и капиталистические способы обработки земли.

Простая крестьянская колонизация новых земель на Амуре не смогла бы дать толчок развитию Амурской области, если бы с 1860 года в Притомье не начали переселяться староверы, спаянные религиозной дисциплиной, отличающиеся фанатическим упорством в труде, большой энергией, хозяйственностью и практичностью, которых привлекли в эти края религиозная свобода, отсутствие рекрутчины и земельный простор.

«Самовольный переселенец, по мнению многих местных деятелей, самый надёжный колонизационный элемент: раз у него хватило смелости пуститься на свой страх и риск на Амур или на Уссури, то хватит и энергии устроиться на новых местах».

(А.А.Кауфман. По новым местам. Очерки и путевые заметки. 1902-1903 гг.СПб,1905 г, стр. 91)

 Таким образом, заслуга староверов-первопоселенцев в освоении Притомья огромна и незабываема.

Валентин Голубев, краевед

ЗАСЕЛЕНИЕ БЕРЕГОВ ТОМИ

"Просто газета" №1, 8.01.2013 г.

До сих пор в городе Белогорске бытует мнение, что первым поселением русских переселенцев на берегах Томи стало село Александровское, то есть, нынешний Белогорск. Но это далеко не так.
В документах Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (г.Владивосток) есть материалы о том, что первым поселенцем на берегу Томи стал Рыбалкин Моисей Павлович, проникший сюда ещё в 1852 году, до заключения губернатором Восточной Сибири Муравьёвым–Амурским договора с Китаем о разграничении сфер влияния на Дальнем Востоке. Местом для своей землянки он выбрал высокий берег над длинным заливом, там, где сегодня раскинулась Васильевка. Здесь рядом со стойбищем манегров (род тунгусов) он ивыкопал себе землянку.

Откуда и как пришел в эти места Рыбалкин, трудно сказать уверенно. Но краеведы Амурской области считают, что пришел он из Удской волости, которая находилась на берегу Охотского моря. Там ещё в 1654 году был построен русскими первопроходцами Удский острог, который уцелел от китайского погрома в конце XVII века. В нём поселились русские крестьяне. Они пробовали пахать и сеять, но неудачно, так как климат Удского залива не позволял заниматься земледелием. Тогда они занялись торговлей с тунгусами и морским промыслом. Вот оттуда-то и мог прийти Рыбалкин.

Освоившись на новом месте, он занялся торговлей с тунгусами. Через шесть лет манегры привезли к нему в 1958 году штрафного солдата Бакумова Степана Моисеевича. Они и занялись хозяйством: завели три лошади, построили избу, амбар, баню, распахали поле на высоком берегу залива и стали выращивать хлеб, который выменивали на шкурки у манегров. Шкурки соболей, белок, горностаев они продавали в Благовещенске. На вырученные деньги они покупали материал, спирт, другие товары у китайцев и русских купцов.

То, что они, как русские переселенцы, не одни, они вскоре убедились. Мимо их поселения весной 1858 года проехал обоз вверх по реке Томи. Это были переселенцы – крестьяне братья Шевкуновы: Трофим, Кузьма, Иван и Дмитрий. Они выбрали своим местом поселения в 20-ти верстах выше по течению Томи рядом с небольшим круглым озером, назвав своё поселение Круглым. Так началось массовое заселение русскими крестьянами берегов Томи.
В конце июля 1859 года манегры сообщили Рыбалкину, что ниже по течению реки к её берегу вышел большой обоз с переселенцами из Сибири. Вот что об этом писал в своих исследованиях Амурский краевед Г.С.Новиков-Даурский: «…переселенцы прибыли на место (с. Александровское) к началу августа 1859 года и зиму провели в землянках, вырытых на скорую руку, а немногие из них прожили зиму в Благовещенске, занимаясь там работами по найму». Новиков далее разъясняет, что переселенцы могли образовать своё сельское общество, которое наделялось землёй, и получить своё название только тогда, когда их наберётся в одном месте не менее 15 семей. Если поселенцев было меньше этого числа, то нарезания земли не производилось, поселение присоединялось к ближайшему сельскому обществу в виде выселка. Таким было распоряжение губернатора Амурской области Буссе.

Вот почему вопрос о создании сельского общества был переселенцами перенесён на весну 1860 года, когда из Благовещенска вернутся остальные переселенцы. Зимовка была трудной, но переселенцы выдержали её, занимаясь охотой и рыбной ловлей. В мае 1860 года из Благовещенска пришёл обоз с остальными переселенцами. 15 мая состоялся первый сход крестьян. Первым старостой деревни был избран Могильников Фаддей Филиппович. Деревню решили назвать Александровкой в память о священномученике Александре, казнённом за православную веру в 305 году нашей эры в Константинополе. Землемер отвёл новой деревне участок земли в 7085 гектаров. Деревню решили строить вдоль берега реки Томи. Кто же был в числе первопоселенцев будущего Белогорска?

Это: Баранов Пётр Ларионович, Баранов Ларион Никифорович, Михайлов Фёдор Николаевич 1-ый, Михайлов Фёдор Николаевич 2-ой, Михайлов Степан Николаевич, Михайлов Михаил Николаевич, Михайлдов Никита Николаевич, Могильников Фаддей Филиппович, Могильниов Лаврентий Филиппович, Могильников Ивайло Филиппович, Могильников Максим Ивайлович, Мезенцев Евдоким Иванович, Мингилёв Николай Савельевич, Мартыновская Марфа Мефодиевна, Поздеев Ефим Васильевич, Поздеев Филипп Васильевич, Рыбин Савин Дементьевич, Чебыкин Григорий Изотович.

Остальные переселенцы из второго обоза разбрелись вдоль берега Томи в поисках укромного места, чтобы никто их долго не беспокоил. Сказалась привычка прятаться от преследований в прежние годы за староверчество.

Две семьи Паруновых и Федотова Николая Семёновича решили осесть рядом с заимкой Рыбалкина, но Паруновы вскоре перебрались через реку на правый берег и основали рядом с Белой горой свой выселок. Федотов же с 12 детьми остался.
В начале лета 1862 года к Федотову подселились семьи Климова Е.Е., братьев — Павла и Сергея Кривошапкиных, трёх двоюродных братьев -Москвитиных Павла, Афанасия и Петра.

Но всё равно 15 семей не было, чтобы образовать сельское общество. В 1863 году к ним присоединились новые переселенцы: Козлов Ф.Т., Фролов Х.Т., Фролов К.П., Усачёв П.С., Чурсин Д.А. и Чурсин В.Л. Сельское общество, наконец-то, сложилось. На первом сельском сходе 1 января 1864 года появилась новая деревня Васильевка (в честь праздника Василия Великого – Нового года).

Ранее этого года, в 1860 году семья переселенца Чебыкина Ивана Кирилловича обосновалась на высоком, заросшем лесом берегу реки под названием Зелёный Яр (ныне Павловка). В 1862 году в Зелёный Яр прибыло 8 семей переселенцев: Иванов И.К., Иванов Л.И., Иванов К.И., Серкин В.П., Серкин П.А., Серкин Ф.П., Серкин К.А. и Серкин И.Г.

Три семьи отделились от них и ушли на берег реки, основав селение Заливное. Шесть семей подселилось к братьям Шевкуновым в деревню Круглую.
Ещё 6 семей прошли мимо Круглой и ушли вверх по течению реки, основав деревню Новую. Это были семьи Гостевского С.А., Мезенцева В.И., Сергеева Е.М., Шлыкова Д.Е. и Ребухина М.А.

В 1863 – 1865 годах в Зелёный Яр было подселено ещё 19 семей. Павловка (так назвали это село) стало самым большим селом на Томи. Там сложилось сельское общество, которому было нарезано 8000 гектаров земли.

В 1860 году 9 семей второго обоза ушли из Александровского вниз по реке и на высоком берегу основали своё поселение. Среди этих поселенцев были: Гостевский М.А., Гостевский Ф.А., Жолобов И.Я., Жолобов Т.Я., Жолобов А.Х..Лядькин Г.Х., Лялькин Д.Х., Шульгин Н.С..Затем к ним в 1862 году присоединились переселенцы: Горшков И.Е., Горшков Н.З., Горшков Н.Е., Ивуков И.Н., Ивуков Е.Н.. Сложилось сельское общество, и на первом сельском сходе поселению было дано название Никольская деревня в честь дня святого Николы Угодника. Это произошло 6 декабря 1862 года. Но годом рождения села нужно считать 1860 год.

Западнее деревни Никольской поселились пришедшие из Забайкалья в 1865 году «семейские»: Бобылев Ф.Н., Лыков Л.М.,Попов Н.К., Сальников Л.О., Сальников А.О., Коломов А.И. Своё поселение они назвали Ключи.

Ещё одно поселение образовалось на берегу маленькой речушки Калягинской, где в 1863 году поселились семьи староверов: Вшивкова Ф.П., Калягина Ф.К., Некрасова И.А., Некрасова А.А., Лыкова В.К. В последующие годы в это поселение было помещено ещё 9 семей, и так образовалась деревня Комиссаровка.
Так заселялась обширная долина реки Томь.

ДОРОГА НА АМУР

"Просто газета" №47, 27.11.2012 г.

Путь на Амур был непрост и тяжёл. Не все крестьяне  решались на этот подвиг. Рискованное это было дело: пан или пропал, как они говорили, но и, решившись на этот риск, крестьяне не все могли уйти в далёкий путь.

Для этого нужно было получить разрешение от местных губернаторов, которые строго следили за семейным составом подающих прошение на переселение, учитывая в том числе и другие обстоятельства, которые, по их мнению, могли бы затруднить переселение. Не разрешалось переселяться тем семьям, которые находились на первой рекрутской очереди, не имели достаточных средств и двух работников («бойцов») в семье, много малолетних и престарелых, наличие неоплаченных долгов, недоимок и т.д. Так, в июле 1859 года енисейский губернатор разрешил переселение на Амур только 28 семьям Минусинского округа, а 32-м семьям отказал. Основные причины отказа: большое число малолетних детей при одном работнике, недостаточное количество денежных средств, глава семейства или мать находились в преклонном возрасте, семья состояла на первой рекрутской очереди.

   В других случаях местное чиновничество ставило семью в затруднительное положение специально, чтобы не потерять налогоплательщиков. Так, в феврале 1860 года несколько крестьян Томской волости Минусинского округа Енисейской губернии не смогли идти на Дальний Восток, хотя раньше им было разрешено, в связи с чем они не приступали к севу своих земель и распродали всё своё имущество. Но в1860 г. им отказали, мотивируя отказ недостатком у них средств для переезда. Заявления с просьбой о переселении на Амур поступали местным властям от крестьян Пермской и Енисейской губерний в течение 1858 – 1865 годов.

   Основная часть крестьян  переселилась в Приамурье за свой счёт. Однако, тем крестьянам, которые получили разрешение на переселение, выдавались небольшие суммы денег в виде ссуды, в том числе и на обзаведение хозяйством, приобретение скота и другие нужды. Ссуды делились на три части и выдавались по мере надобности: одна часть – в Иркутске (для пополнения средств крестьян, поиздержавшихся в пути), другая – в Чите (для покупки скота) и третья часть – в Благовещенске (для обустройства на месте).

   Так, в 1859 году Читинское окружное казначейство неоднократно выделяло ссуды на покупку скота в размере 8-25 рублей крестьянам, следовавшим в Амурскую область: главам крестьянских семейств Дементию Рыбину, Николаю Михайлову, Калистрату Чебыкину, Григорию Возжаеву, Фокею Шавкунову, Василию Поздееву, Савве Мингилёву, Герасиму Третьякову, Тимофею Кустову. Среди крестьян-переселенцев можно обнаружить уже известные нам  по заселению Притомья староверческие фамилии, которые до сих пор бытуют в нашем городе и районе.

   Следом за первой партией крестьян пошли и другие. В марте 1859 года дошли до Иркутска семьи Лариона Баранова, Харлама Лялькина, Ивана Мезенцева, Евдокима Поздеева, Кирилла Чебыкина и Филиппа Могильникова. К моменту прихода в Иркутск они изрядно поиздержались. По их просьбе им было выдано по 10 рублей серебром на семью, которые они обязались вернуть при «…сплаве тяжестей в нынешнем году по Амуру».

   Не все семьи добрались в полном составе до берегов реки Томи. Семья Филиппа Могильникова, состоявшая из четырёх женатых сыновей с детьми и холостыми детьми в составе 19 человек дошла до Томи, но отец Филипп со своим братом Ильёй ушли ниже по Амуру и образовали деревню Петропавловскую около Хабаровки. Через некоторое время Филипп и Илья двинулись дальше в Уссурийский край, где основались в верховье реки Бикин.

   «Мы, Пианки, — пишет в своей книге «Фая» удэгейский писатель Александр Капчуга, — позже всех перевалили на Бикин. До этого мы жили у берега моря. На реке Улунге притоке Бикина ни один удэгеец не жил, поэтому мы привели сюда русских переселенцев. Русские построили деревни на Улунге и её притоках. Они на лошадях быстро перевезли материал для домов, посадили огороды, посеяли пшеницу, овёс, ячмень, развели коров и лошадей, построили на перевале молельню. Потом они стали готовить лес для продажи в Японию». Капчуга называет несколько фамилий переселенцев, и среди них: Могильникова, Поздеева, Мезенцева, Токарева, Старцева.

   Справедливо возникает вопрос: а почему первыми в Амурскую область двинулись староверы?

   Потому что до этого момента православная церковь и правительство России преследовало их за их несгибаемую веру, основанную на старых церковных канонах. Чтобы скрыться от преследований, староверы уходили  в глухие уголки России, прятались за границей. Они мечтали найти такое царство, в котором никто никого не преследует, все люди живут в счастье и добре друг с другом. Такой страной они представляли себе Беловодию, которая находилась где-то  на востоке, за Китаем. Поэтому после появления в печати призыва о переселении крестьян на Дальний Восток, крестьяне-староверы сразу же массами двинулись на Амур. Им было обещано правительством Александра II по 100 десятин земли на семью, освобождение на 20 лет от налогов и рекрутской повинности. Они могли дополнительно приобретать в собственность землю по цене 3 рубля за десятину. Им было объявлено, что за религиозные взгляды их больше не будут преследовать. Всё  это и привлекло староверов к освоению приамурских земель. Теперь, по истечении времени, можно заявить, что благодаря именно им были освоены огромные земли в бассейнах рек Зея, Амур, Бурея.

   Вот как вспоминает один из переселенцев Ермишко Николай, как они шли на Амур.

« …Было это в конце ХIХ века. Люди писа́лись на Амур. Надумал и я туда же перебраться. Дома, в Полтавской губернии жил я бедно. Земли было мало – меньше некуда. А на Амур было нелегко попасть: земский начальник требовал залогу 75 рублей на душу. Деньги эти должны были храниться у него до самого отъезда. Но где их взять, когда денег мало-меньше некуда? А хочется хлебца вдоволь поесть, рыбку вёдрами черпать да яблоки кулями собирать!

   Кинулся я к соседям. Выручили. Снёс я земскому деньги. Полежали они у него, а перед самым отъездом я получил их назад и раздал, кому был должен. Земский, наверное, так и подумал, что я – состоятельный человек.

   Стал я в путь-дороженьку собираться. Упаковал багаж, разные там шундры-мундры, которые только место занимали, так ничего путного в этом багаже не было. Наняли лошадей и до Кременчуга на конях ехали. В Кременчуге сели на поезд и на нём следовали до Нижнего Новгорода. С Новгорода до Перми  шли пароходом. В Перми остановка. Переселенческий пункт попотчевал нас гнилыми сухарями да ещё с тараканами. А ночлег предоставили такой, что оттуда ночью тикать пришлось: клопов было много-больше некуда.

   С Перми до Томска опять подводами ехали. Как хочешь, так и добирайся дальше. Крылья есть – на них лети, крыльев нет – пешком шагай, или какую-нибудь старую клячу покупай. Купил я клячу. Смастерил кибитку наподобие цыганской, только маленько хуже, и 6-го августа  выехал на ней в Читинскую область. Проехал так Енисейскую и Иркутскую губернии.

   Сибирь – матушка! Морозы режут. Вьюги. Только малые детки с матерями ехали в кибитках. А мужики, подростки, старики шли пешком. Иная старуха, смотришь, хромает, но ковыляет за кибиткой, прижимая к груди завёрнутые в полотенца иконы. Ночевали там, где ночь захватывала.

   В дороге было много несчастных случаев. Больше всех мучались женщины с малыми детьми. Ляжет спать, прижмёт к себе ребёночка поближе, чтобы согреть его, а утром глядишь – лежит возле матери мёртвый.

   Не в силах мы были дальше двигаться, и решили в Чите зазимовать. Долга показалась нам зима и уже забыли, когда выехали из дома, а как пришла  весна, все семейства сложились вместе и купили плот. Нагрузились на плот. Вот где потеха была: и смех, и слёзы. Шукали лоцмана, так нигде и не нашли его. Решили моряковать без него. Здесь протока, там  протока, а дорогу никто из нас не знает. Была бы это лошадь, сказал бы ей «тпру!» или «стоп», а плот идёт себе куда вздумает. И как это мы в Америку не заехали?! Сколько раз наскакивали на камни, садились на мель! Наморяковались дюже некуда!

   Наконец, высадились в Благовещенске. Вылезли на сушу. Пересчитались. Посмотрели, не растеряли ли кого дорогой. Много погибло детей, и один хлопец годов восемнадцати умер.

   Придя в определённое место, мы увидели, что первая улица была вся уже заселена. Нам отвели место подальше, вроде как на Сахалине. Улицу нашу так и прозвали – Сахалином.

   О хозяйстве думку пришлось сразу же забросить. Надо было наниматься в работники. И только годов несколько спустя начали помаленьку сами сеять…»

   

НА "РАЙСКУЮ ЗЕМЛЮ"

"Просто газета" №43, 30.10.2012 г.

В сороковые годы ХVII века русские землепроходцы, достигшие реки Лены в Якутии и построившие там острог, стали от тунгусов-кочевников получать «сказки» о том, что где-то на юге находится страна Даурия, в которой живут пашенные люди, выращивают хлеб и другие зерновые культуры, овощи, добывают серебро. 
Эти вести и подвигли русских землепроходцев и казаков отправиться на поиски этой страны. Первым двинулся с казаками Москвитин, но он «промахнулся» и вместо Даурии попал на берег Охотского моря. Вторым отправился на поиски «райской земли» Василий Поярков. Он перевалил Становой хребет на реку Зею, где с удивлением увидел первый посёлок пашенных людей – дауров, выращивавших хлеб и овощи. Их посёлок был окружён высокими земляными валами и рвами. Жили дауры в тёплых деревянных домах. Встретили они русских с большим радушием: предложили им тёплое жильё, дали им хлеба, овощей, мяса.
Тогда можно было бы легко ужиться с даурами. Но в отряде Пояркова оказалось много лихих людей, жаждавших быстрого обогащения. Они попытались захватить даурский посёлок, завладеть всем продовольствием, а самих дауров превратить в холопов. Дауры взялись за оружие, отбили нападение, а затем начали штурм русских укреплений.
Против русских пришельцев поднялись и другие племена, проживавшие на берегах Амура. Пояркову ничего не оставалось делать, кроме поспешного сплава сначала по Зее, а затем Амуру. С большим трудом ему с оставшейся горсткой казаков удалось уйти к устью Амура, а затем вдоль берега Охотского моря доплыть до Аяна и оттуда – до Якутска. Там он и доложил Якутскому воеводе, что по Зее и Амуру живут пашенные люди – дауры и дючеры, «что можно послать туда несколько сотен казаков и покорить их под царскую руку».
Следом за Поярковым на Амур двинулся Ерофей Хабаров, который в ожесточённых схватках с даурами и дючерами захватил их земли и заставил платить ясак русскому царю. Тех, кто не хотел подчиниться, казаки рубили «в пень», женщин и детей забирали в рабство. На берегах Амура полилась кровь…
Это привело к тому, что дауры и дючеры обратились за помощью к маньчжурскому императору Канси. Канси приказал всем даурам покинуть Зею и Амур и уйти в Маньчжурию на реку Нонни. Дауры, подчиняясь этому приказанию, в 1654 году разрушили и сожгли свои посёлки и откочевали в Маньчжурию.
С этого времени маньчжурские войска начали вытеснять русских из долин рек Сунгари, Кумара и с правого берега Амура. Ниже устья Зеи на правом берегу Амура была ими выстроена крепость Айгунь, которая стала местом концентрации маньчжурских войск.
Тем не менее, из Сибири, узнав об открытии «райской земли», на Амур двинулись русские пашенные крестьяне. Шли они в эти места по своей воле. В заброшенную крепость Албазин, построенную ещё Хабаровым, но брошенную им, пришли мятежные крестьяне из Усть-Киренской волости во главе с Никифором Черниговским. Они вновь укрепили Албазинский острог и стали осваивать земли вокруг острога. Албазин стал оплотом дальнейшего проникновения русских пашенных крестьян на Амур. По берегам великой реки стали возникать многочисленные пашенные заимки и деревни, которые тонкой цепочкой рассыпались вплоть до реки Зеи. Образовалось даже Албазинское воеводство.
Обеспокоенный усиливавшимся влиянием русских людей на Амуре, император Канси начал боевые действия против Албазина. Несколько лет маньчжуры изучали районы Амура и создавали базу для последующего вторжения в русское Приамурье. И только после этого маньчжурские войска двинулись на Албазин.
В июне 1685 года началась первая осада Албазина. Большая армия маньчжуров с артиллерией осадила острог. Защитники острога отказались капитулировать и решили бороться до конца. Нерчинский воевода И.Е.Власов, узнав об осаде Албазина, послал 100 казаков и 2 пушки. Но помощь не успела подойти, когда больше половины защитников уже погибло, а остальные были переранены. В крепости кончались воинские и продовольственные припасы. Командовавший обороной А.Толбузин решил сдать острог с условием, что оставшихся в живых защитников маньчжуры пропустят с оружием в Нерчинск.
Несмотря на падение Албазина, маньчжуры закрепиться на Амуре не смогли и отступили к своему форпосту Айгунь. В Албазин снова вернулись русские казаки и крестьяне. Они восстановили Албазин и снова занялись земледелием. В ответ на это император Канси снова послал против Албазина большой отряд с артиллерией. С 7 июля 1686 г. и по август 1687 г. длилась осада острога. Несколько раз маньчжуры штурмовали его, но безуспешно. Потери маньчжуров составили 2500 человек. Вскоре осада крепости прекратилась в связи с тем, что начались дипломатические переговоры в Нерчинске, которые закончились подписанием Нерчинского договора 1689 года, по которому русские должны были уйти с Амура. К Цинской империи отошли земли, никогда ей не принадлежавшие, что признавали и сами маньчжуры. Вот что говорится в докладе Военного совета богдыхану Канси: «Русские, чувствуя меру вашего благоволения к ним, вполне согласились с нашим послом касательно определения границ, и, таким образом, земли, лежащие на Северо-востоке на пространстве несколько тысяч ли и никогда раньше не принадлежащие Китаю, вошли в состав ваших владений».
Согласно Нерчинскому договору Албазин подлежал сносу, все крестьянские деревни по Амуру тоже сносились, а Аргунский острог переносился на левый берег реки Аргуни. Маньчжуры со своей стороны отказались от притязаний на русское Забайкалье и дали клятву не возводить строений на месте бывших русских острогов. В то же время огромная территория, лежащая к востоку от реки Зеи до Охотского моря, осталась неразграниченной «до иного благополучного времени».
Таким образом, граница не была установлена в общепринятом смысле.
Эта статья договора позволила России в середине ХIХ века вновь поднять и положительно для себя разрешить вопрос о русско-китайском территориальном размежевании в Приамурье и Приморье.
После заключения Нерчинского договора Приамурье обезлюдело. Русские казаки и крестьяне переселились в Забайкалье, крестьяне из Зейской долины ушли на берег Охотского моря. Дауры остались жить в долине реки Нонни в Маньчжурии, а маньчжурская колонизация не получила сколько-нибудь серьёзного распространения, так как клятвенные обязательства, данные ими: «Земли до самого Албазина не заселять, а иметь там только караулы» — препятствовало этому. Обширный край, за исключением территории между нижним течением Амура и рекой Удой, населённый гольдами и гиляками, превратился почти в пустыню.
Русские казаки и крестьяне долго не могли забыть привольную жизнь в «райской земле». Даже в середине ХIХ века потомки албазинцев называли Амурский край благословенной землёй. И поэтому, несмотря на условия Нерчинского договора, бывшие албазинцы, особенно в первые годы, часто целыми партиями отправлялись на Амур и занимались там охотой и рыбным промыслом.
Шли годы… В то время, как Сибирь активно заселялась и осваивалась русским народом и коренным населением этого района, Приамурье и Приморье оставались в диком состоянии, как и в конце ХVII века.
Но русское правительство не могло примириться с навязанными ему силой территориальными статьями Нерчинского договора 1689 года. Уже с начала Х1Х века оно предпринимает ряд мер по пересмотру этого договора. В результате опросов крестьян и казаков, неоднократно побывавших на Амуре и исследований путешественника А.Ф.Миддендорфа в 1844 году и Г.И.Невельского в 1849-1855 гг удалось окончательно установить, что тунгусские племена, обитавшие по среднему и нижнему течению Амура, никаких податей китайскому правительству не платили и в зависимости от него не находились.
Русские казаки и крестьяне доносили, что по верхнему течению Амура постоянного населения нет, что там кочует только немногочисленное племя манягирей (манегров), которое в образе жизни было очень схоже с якутами. Они занимали правый берег Амура, а левый был вообще не населён. Сюда заходили для охотничьего промысла лишь тунгусы Якутской области и частью нерчинские жители, не встречая ни малейшего стеснения от подданных Китая.
Значит, «райская земля» ничья!
Этот вывод позволил России возобновить борьбу за присоединение Приамурья к России.

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.